развевался русский флаг.
Хотя позже крепость была, по приказу гавайского короля Камеамеа, придерживавшегося проанглийской ориентации, очищена, но русско-гавайские связи на этом не оборвались.
Новое усиление обоюдного интереса наметилось в 1824 году после смерти Камеамеа, когда многие в гавайских верхах увидели в отношениях с Россией возможность противостоять аппетитам англичан и американцев. (78,504)
И если в реальной истории Россия не проявила к возможности установления протектората над тихоокеанским архипелагом, ровно никакого интереса, то при декабристском правительстве, как уже говорилось, весьма активно интересовавшихся делами Российско-Американской Компании и вообще восточным направлением, дела могли пойти совершенно в другую сторону.
Разумеется, Россия не стала бы присоединять острова в качестве губернии или провинции, но между ними возникли бы отношения сюзерена и вассала.
Гавайи остаются фактически независимым королевством, разве что посылая одного или нескольких представителей в российский парламент. Но этот протекторат раз и навсегда прекращает попытки других держав присоединить архипелаг к своим владениям. Заодно русские купцы вытесняют с островов иноземных конкурентов.
…Примерно в конце сороковых – начале пятидесятых, воспользовавшись прогрессирующим ослаблением Китая, правительство России осуществляет присоединение обширных незаселенных земель в Приморье и на Дальнем Востоке.
Кроме того, на восточных рубежах Россия вполне могла включить в свой состав и Монголию, причем опять – таки безо всякой войны – ведь российская династия могла считаться находящейся в родстве (хотя и весьма отдаленном), с Чингисханом.
Когда в 1848 году в Австрийской империи, вслед за другими странами Европы, вспыхивает революция, и провозглашается независимость Венгрии, Россия вовсе не бросается кровью своих солдат спасать трон Габсбургов.
В нашей истории, в полном соответствии с бредовыми идеалами Священного Союза, которые к тому времени в Европе кроме него никто уже не воспринимал всерьез, Николай I подавил венгерскую революцию, чем фактически спас от исчезновения страну, всегда бывшую враждебной России. (23,Т2,304)
Ныне, напротив, Россия, пользуясь удобным случаем, двинула войска в Галицию и Карпатскую Русь, и объявила их частью своей территории.
При этом никакого сопротивления, кроме отдельных выступлений немногочисленных польских повстанцев не наблюдается. Благодаря давней отмене крепостного права и широким национальным правам украинцев, на Российскую империю в галицких землях давно смотрят с надеждой.
Австрия, естественно, не в состоянии вернуть себе прежние владения силой – ей и с Венгрией не справится в одиночку. Тем более, что одновременно с мадьярами активные действия начинают поляки, присоединяя Краков и Силезию, успешно изгоняя оттуда совершенно деморализованные австрийские части. Кроме того, часть австрийских войск скована боевыми действиями в Италии. Австрии удается удержать за собой – и то не без труда, только чешские земли – Богемию и Моравию, а кроме того Каринтию и Штирию, а также Хорватию, где были сильны настроения в пользу отделения от Венгрии, частью которой она на тот момент была.
Это радикально изменяет обстановку на юго-западных рубежах России.
Австрия уже не представляет никакой угрозы (между ней и Российской империей не существует даже общих границ), скатываясь до положения второразрядного европейского государства, наподобие Бельгии или Дании.
Возникшая Венгерская республика, включающая в себя, кроме чисто венгерских земель, Трансильванию и Словакию, становится естественным союзником России, несмотря даже на то, что в Венгрии многие склонны считать «своими» все земли, ранее принадлежавшие древнему Венгерскому королевству, включая и Закарпатье.
Придерживаясь, в основном, изоляционистской политики, Россия тем не менее не отворачивается от Европы, стремясь найти надежного союзника в нарастающем противостоянии с Англией из-за «восточного вопроса» – отношений с Турцией. И таким союзником вполне могла бы стать Франция.
Ведь, в свое время, Николай I своей откровенно близорукой, ориентированной на восстановление у власти Бурбонов, политикой оттолкнул от себя Францию, хотя император Наполеон III предлагал России достаточно выгодный союз.
Могущество России настолько велико, что Британии не удается создать антирусскую коалицию, и она вынуждена отказаться от планов «сдерживания» и нашего отечества. В результате этого, Крымская война просто не состоялась. В русско-турецкой войне начала пятидесятых годов, Россия в очередной раз громит своего южного соседа, и присоединяет значительную часть турецкой территории, на Кавказе – Карскую область и Батум, одновременно закрепляя свое доминирующее влияние в Валахии и Молдавии (последняя, вообще могла быть включена в состав Российской империи на правах державы).
При наиболее благоприятном развитии событий, Османская империя могла быть окончательно сокрушена, и Стамбул вновь стал бы Константинополем.
…Начало шестидесятых годов XIX столетия. Те, кто четверть века назад занимал во главе революционных частей Киев, Одессу и Полтаву, кто выходил на Сенатскую площадь, еще совсем не стары – иным нет и пятидесяти. Они возглавляют губернии и земли великой и процветающей державы, чьи владения протянулись от Гавайских остров, Арала, Калифорнии и пустыни Гоби, до Закарпатья, Дуная и Лапландии; командуют дивизиями и корпусами, заседают в министерствах и парламенте… Живы и Пушкин чей убийца даже не попал в Россию (с какой это стати в русскую гвардию приняли бы на службу нищего французского эмигранта с сомнительными сексуальными наклонностями?), и Лермонтов, не сосланный на Кавказ, и стяжавший себе славу русского Байрона.
Достоевский не попал на каторгу, а стал основоположником современного психологического детектива, так же как избежавший солдатчины Тарас Шевченко – великим поэтом и художником, гордостью славянских народов.
Выросло целое поколение людей, не знавшее ни крепостного рабства, ни кнута из его среды уже вышли молодые, талантливые, писатели, художники, ученые, чьи творения и открытия заставили говорить о себе мир.
Творческий гений русского народа получил возможность сполна раскрыть себя.
XIX век, как справедливо отметил Буровский (да и не он один), для России «век погубленных, утраченных возможностей», (10,468) превращается в век возможностей реализованных, сполна осуществленных – в подлинно «Золотой век».
Весь дальнейший путь страны – до начала еще далекого ХХ века и дальше, видится хотя и далеко не беспроблемным, но по крайней мере ясным и прямым.
Было бы все именно так уж хорошо? Так вполне могло быть…
Короткий рассказ о Первой мировой войне
Вопреки названию, речь сейчас пойдет не о событиях августа 1914 – событиях, которые предопределили всю историю ХХ века – автор искренне признается в том, что пока эта тема ему не по силам.
Обстоятельства приведшие к началу Первой Мировой войны в общем и целом хорошо известны.
Но мало кто знает, что, на переломе двух веков – как минимум, еще несколько раз могла разразится большая война великих держав.
Последний случай – «Агадирский инцидент» 1911 года, когда германская канонерская лодка обстреляла город Агадир во Французском Марокко, в ответ на убийство и ограбление нескольких немецких подданных.
Но темой этой главы послужит самый первый из них – Самоанский, произошедший весной 1889 года – пожалуй, наиболее показательный в смысле непредсказуемости путей истории, когда из-за маленького далекого архипелага могла разразиться война между великими державами.
Итак, архипелаг Самоа. Площадь – несколько сот квадратных километров. Гористые острова, окруженные коралловыми рифами, всего две гавани, не слишком удобные и открытые всем ветрам. Стратегическая ценность равна нулю, основные морские пути проходят далеко в стороне, минеральных
