которых незнакома даже казначею. Там же хранились наши запасы пурпура, драгоценных камней, украшений, серебряные и золотые кубки, священная утварь и ацтекские украшения, отобранные у какого-то пирата в прошлом году. Жаль, что мне туда не попасть, – туда можно войти не иначе как в сопровождении первого вице-капитана или трех его помощников.
Заглянул в штурманскую. Вдоль ее стен протянулись полки, уставленные толстыми рукописными томами – лоциями, атласами, бортовыми журналами, привезенными многочисленными экспедициями за без малого три сотни лет существования базы. Тут же целыми связками лежали свитки карт самых разных проекций и точности. Все это, к сожалению, приносило не так уж много пользы, поскольку было написано на сотнях языков и нередко не отличалось хорошим качеством. Отдельные полки занимали описания миров, куда совершали плавания наши корабли, составленные разведчиками и самими мореплавателями. Между прочим, иные из них, составленные немногочисленными образованными людьми, случайно попавшими в число торговцев, были довольно интересными.
Я сам тоже, кстати, сочинил несколько подобных бумаг.
Сейчас в штурманской сидели двое. Первая – молодая негритянка – чертежница, тщательно перерисовывающая ветхую выцветшую карту: ксерокс сломался уже года три назад, и все не соберутся никак привести новый. Наши хозяева на кораблях и командах не экономили, по давнему опыту зная, что такая экономия обходится очень дорого. Но что касается всяких второстепенных мелочей, к которым относилась и оргтехника, – тут уж их прижимистость не знала себе равных.
Вторым был какой-то тип с бронзовой дудкой на шее – знак, свидетельствующий, что его обладатель занимает высокую должность второго боцмана. Шевеля губами, он читал лоцию, переплетенную в свиную кожу с налетом соли.
Покинув штурманскую, я вошел в соседнюю дверь, где располагалась наша библиотека. Это была обычная комната, заваленная грудами книг до потолка.
Библиотека была весьма обширна и разнообразна, но не относилась к самым часто посещаемым заведениям базы. Не так много народу предпочитало отдых с книгой отдыху с бутылкой.
Не говоря уже о том, что большая часть наших людей вообще ни разу не держали в руках книгу – даже священное писание своей веры. Тот же Мустафа знал Коран куда хуже Дмитрия, проучившегося один семестр в Сорбонне.
Впрочем, выход был давно найден, и довольно простой. Обычно собирались по десять-двадцать человек, а грамотей, знавший язык, читал книгу вслух. Те, кто умел писать по-своему, записывали сказанное, стараясь поспеть за чтецом.
Заглянул в трактир и заказал там стаканчик вина с балыком. Но пить расхотелось, и я оставил почти полный стакан на стойке на радость бармену – известному на базе пьянице Пьеру Ку-ку, чью фамилию все давно забыли.
Вернувшись домой, я обнаружил, что у дверей меня дожидается мой подчиненный.
А именно – Адриан Пустошник. Вид у него был напряженный и удрученный.
Я даже подумал было, что Адриан каким-то образом догадался о наших планах и теперь будет напрашиваться уйти вместе с нами, – хотя он, по-моему, очень неплохо здесь устроился.
Но причина была иной.
– Я вот чего пришел, господарь капитан, – с непривычной робостью начал он. – Я жениться хочу. То есть, – произнес он уже решительней, – прошу дозволения на брак с девицей Альдегейдой, случайницей.
– Погоди, это кто ж такая? – Я что-то не припоминал, чтобы у нас в последнее время были такие.
Случайниками у нас называли тех, кто не был завербован или куплен, а оказался втянут в дела Хэолики помимо своего желания. Вроде меня.
– Ну, это девушка, которую мы на драккаре нашли, пленница тех язычников.
Я вспомнил шикарную блондинку на руках моего собеседника. Вот, значит, где боцман нашел свое счастье.
– А она-то согласна?
– Согласна, согласна! – радостно закивал Пустошник. – У нас с ней так все сладилось – просто лучше и не надо. Она хоть и монашка, но говорит, что от обетов ее сам Иисус освободил, когда попустил свой мир покинуть… Василий Васильевич, – даже как-то жалобно произнес он. – Дайте согласие. Ведь погубят же девку – вокруг нее уже эта Девика, бордельмаман наша драгоценная, так и ходит, слюни пускает, не сегодня-завтра к Хохотунчику (прозвище командора среди русскоязычной части базы) пойдет. Для этой чертовки заполучить себе новую бабу – это ж радость, как будто она с этого что-то будет иметь!… И что тогда? Пойдет по рукам, да и сопьется наверняка, а потом выдадут замуж за какого-нибудь старика отставного или за вдовца с детьми – и в Город, век доживать. Она же не эти шкуры драные, которые сами так и ищут, под кого бы им лечь. Такая гарная девка!
Вздохнув, я направился к конторе, а Адриан потрусил позади меня, как собачка.
Поднявшись в апартаменты командора, я обнаружил за секретарским столом вовсе не Мэри и не кого-то из трех младших секретарш. Сейчас это место занимала многоуважаемая Онтлайнама – вторая из представителей Хэолики, обретавшаяся на нашей базе.
Вежливо кивнув, я осведомился, могу ли поговорить с капитаном базы. На что получил ответ, слегка озадачивший меня: почтенный Тхотончи сегодня утром сел в самолет и вместе с магом отбыл к порталу, который ведет на Хэолику, так что по всем вопросам следует обращаться к ней.
Онтлайнама прибыла к нам всего месяца три назад.
Вообще, островитян на базах обычно не бывает больше одного-двух, реже трех, не считая командора.
А женщину я видел в их числе впервые. Даже самые старые из служащих на базе не могли припомнить такого. Если женщины-маги еще попадались, то хэоликийки встречались мне лишь в качестве пассажирок на трассах, соединяющих остров с безлюдными мирами, ставшими вотчиной Хэолики, либо в качестве туристок, – скрепя сердце, не так уж давно (лет двести с чем-то назад) наши маги организовали экскурсии в некоторые наиболее безопасные края.
Против ожидания, она вовсе не была какой-нибудь ищущей приключений амазонкой.
Невидная, скромно одевающаяся, вежливая, и – это чувствовалось – искренне доброжелательная, она вызывала невольную симпатию у всех нас.
Она числилась помощником капитана базы, но не пыталась чем-то руководить или вмешиваться в нашу жизнь. В основном ее обязанности сводились к отбору книг и фильмов, к закупке одежды и прочего ширпотреба для острова. Я общался с ней всего два раза: когда вместе с ней делал синхронный перевод какого-то жутко тупого фильма о приключениях русских братьев-бандитов в Нью-Йорке и когда переводил сборник ужасов – я читал, а она повторяла на своем языке, записывая на магнитофон.
Свободное время она проводила или читая книги – языки она знала, к нашему удивлению, лучше всех на базе, – или беседуя с кем-то из нас. Ей вообще было интересно наблюдать за нашей жизнью.
Я вкратце объяснил Онтлайнаме ситуацию, сообщив, что младший боцман Адриан Пустошник зарекомендовал себя с самой лучшей стороны и прослужил необходимые семь лет, так что формальных препятствий к свадьбе нет.
К моей искренней радости, она не стала возражать или что-то проверять, видно сочтя, что капитан – пусть и самый молодой на базе – не станет обманывать высокое начальство по пустякам.
Онтлайнама быстро отстучала на компьютере что-то.
Затем вытащила два бланка – серый и розовый; протянув их мне, сообщила, что поскольку Мэри Джексон сейчас отдыхает, то уж пусть я сам их заполню как-нибудь на том языке, который мне удобнее.
Поблагодарив, я вышел и, устроившись на лавочке у входа, принялся заполнять бумаги.
Оба листка были помечены одним маленьким треугольником в правом верхнем углу. Если смотреть на этот треугольник долго, то начинают болеть глаза и кружиться голова. Это не что иное, как оттиск магической печати, который никак невозможно подделать и которым заверяются все более-менее важные бумаги на базе.
В первой я написал, что, в соответствии с пунктом Устава 789-01, младший боцман Адриан Пустошник может получить, как гласил тот же Устав, «для брачного сожительства» любую из имеющихся на базе
