руках оружие.
Маленькие пушчонки на носу смотрели в нашу сторону. В случае чего от нашей скорлупки только щепки полетят. Вернее, поплывут.
– Эх, ну и влип я с вами! – заявил Тронк с напряженным интересом, которым пытался замаскировать страх. – Только-только спина зажила! Интересно, что тут больше палачи любят: огонь, железяки или просто кнут?
Ответить на столь оптимистичное замечание мне было решительно нечего.
Подойдя метров на двадцать, катера заглушили моторы. Я сумел разглядеть стоявших на их палубах в деталях.
Облик, что называется, «как у людей». По большей части на вид южане: темноволосые, смуглые, рослые, хотя было несколько рыжих и русых. А один – уже немолодой, низенький и широкоплечий (в ширину чуть меньше, чем в высоту) – грубыми чертами плоского лица, темной кожей и редкой бороденкой напоминал не то эскимоса, не то еще кого-то из представителей северных народцев.
В руках у одних были короткие винтовки, у других – неуклюжие автоматы с дисками.
В другое время и в другом месте я бы не удержался от улыбки – уж больно смешными могли показаться их мундиры. Посередине проходила продольная оранжевая полоса, с одной стороны которой ткань была синей, а с другой – белой. Это одеяние было усеяно пестрыми нашивками, металлическими блестящими побрякушками, украшениями из эмали и золота (может быть, орденами), витыми разноцветными шнурами. Штаны были точно такой же расцветки. На ногах короткие мягкие сапоги с бронзовыми бляшками и пластинами, а на широких кушаках болтались кинжалы. Длинные концы кушаков, завязанных сзади, свисали вниз, вроде раздвоенного хвоста. Но самым смешным было не это. На головах у всех были шапки желтого и серого цветов, форма которых была точь-в-точь шутовские колпаки.
– Эй, кто вы такие и как здесь оказались? – выкрикнули с мостика катера.
– Мы не помним, с нами случилось несчастье, мы даже не знаем, куда попали! – ответил я первое, что пришло в голову, чувствуя, как предательски подрагивают колени. В эти минуты я старался даже не задумываться, что нас теперь ожидает.
Головной катер фыркнул мотором, и его нос ощутимо стукнул нам в борт.
На палубу начали прыгать моряки.
Среди них были двое, в которых я безошибочно определил начальство.
Первый – еще молодой, высокий, в четырехрогом колпаке и с нефритовыми браслетами на запястьях. Второй был намного старше, на рогах его головного убора болтались длинные серебряные кисточки. На шее второго на шелковой ленте висела витая бронзовая раковина. У обоих на поясах вместо кинжалов – короткие мечи.
Вот один из моряков грубо толкнул Ингольфа, тот резко развернулся в его сторону, сжав кулаки.
Матрос начал медленно заносить приклад – то ли действительно собираясь ударить, то ли просто пугая. Крепкая рука опустилась ему на плечо.
– Уймись, братец, – бросил молодой офицер. – Или ты забыл устав?
Нас быстро обыскали. При этом из-за обшлага рукава моего кафтана был извлечен кинжал, и обнаруживший его матрос бросил на меня издевательский взгляд: мол, кого обмануть хотел?
– Господин капитан, посмотрите-ка! – подал голос один из матросов, обыскивавших Тронка. Развернув нашего спутника на сто восемьдесят градусов, он задрал на его спине рубаху.
Окружающие на секунду замолчали. Свежие красные шрамы говорили сами за себя.
– В хорошей переделке ты побывал, парень, – с явным сочувствием в голосе бросил старший офицер.
Из трюма вывели Мидару. На ней была длинная синяя туника с широкими рукавами, со множеством карманов и карманчиков. Поверх была накинута черная парусиновая блуза на молнии.
Все правильно: как бы там ни было, незачем лишний раз дразнить морячков еще и полуобнаженным женским телом.
Капитан уставился на Мидару, и на лице его возникла гримаса глубочайшего недоумения, даже рот приоткрылся на пару мгновений.
Казалось, он вот-вот изречет что-нибудь вроде: «И какого дьявола эта баба оскверняет своим присутствием благородные доски палубы?!»
Но он почти сразу же успокоился, пробормотав себе под нос что-то неразборчивое и помотав головой. На появившуюся следом Таисию он едва взглянул.
Из рубки взявшего нас на абордаж катера высунулся человек, что-то выкрикнул, офицер в ответ махнул рукой.
Через несколько секунд на мачте заплясали искры. Стало быть, радиосвязь, пусть и примитивная, уже имеет здесь место.
Мой интерес стоящий рядом моряк истолковал по-своему:
– Что, радио никогда не видал? А вроде на дикаря не похож…
Позади нас команды двух других катеров принялись сноровисто заводить буксирные концы на наш бриг.
Тем временем всех нас разделили на три равные группы и загнали на катера.
Меня и Тронка завели в рубку флагманского катера и оставили под присмотром невысокого крепыша, чья рука покоилась на расстегнутой кобуре.
Наверху, на мостике, о чем-то оживленно переговаривались офицеры.
Я навострил уши.
– Что я говорю? – в ответ на вопрос, которого я не расслышал, сердито говорил старший из офицеров. – А что видел, то и говорю! Ты тоже, кстати, видел – как-никак, рядом со мной у дальномера стоял!
– Ну мало ли что померещиться могло, – не очень уверенно отвечал другой. – Всякое может быть: мираж какой-нибудь, оптический обман… На море это случается…
– Ну да, как же! – Старший хохотнул. – А почему, скажи на милость, тогда с разведчика их не заметили? Им тоже померещилось? – И после короткой паузы: – Стало быть, адмиралу Архасу все это тогда не привиделось.
– Так то было двести лет назад, – не очень уверенно пробормотал младший.
– Да хоть в Темный Век!
Внизу, в кубрике, насколько я смог расслышать, беседовали на ту же тему.
– Говорю тебе: сначала было такое серое пятно, а потом из него корабль появился! – яростно доказывал кто-то – судя по голосу, тот, что отобрал у меня кинжал.
– Да? – насмешливо осведомился другой. – А Великого Спрута вместе с Драконом Моря ты там не заметил, случайно?
– Нет, ребята, тут и впрямь дело не так просто, – вступил в разговор третий. – Их и впрямь не было, иначе бы их давно засекли. Вспомни – разведчик ведь только что здесь пролетал… Кстати, не находишь, кум: странная вообще компания у них подобралась. Канак, хиндиец, две бабы непонятно откуда… И еще, вдобавок, этот аркаимец.
– Где это ты аркаимца углядел?
– Да тот здоровяк беловолосый.
– Ну ты сказал – аркаимец! Из него одного двоих аркаимцев можно сделать, хоть сейчас заряжающим на главный калибр ставь.
– А ведь правда, непонятная смесь получается.
– Чего непонятного? С Южного материка они или из Перу. Или из Дего. Там со всего мира сброд отирается.
Мы стремительно приближались к эскадре. В ней было четыре гиганта, которые я определил как линейные корабли, шесть или семь крейсеров и десятка два, не меньше, низких вытянутых кораблей с хищными акульими очертаниями. Про себя я окрестил их эсминцами.
Но корабль, к которому мы приближались, был много больше даже линкоров. Он возвышался перед нами как какая-то плавучая скала темно-серого с разводами окраса. Было видно, что он много больше всех остальных судов эскадры.
«Тысяч тридцать пять тонн, не меньше», – прикинул я.
