- Вот и ошибся. Я собирался пререкаться с Филиппом до тех пор, пока Матильда не почувствовала бы себя неловко и не убралась восвояси. Дурак, не додумался обвинить их в стремлении остаться наедине - тогда бы она быстрехонько умоталась. - Симон сокрушенно покачал головой, - И все-таки я тугодум... Ну, так что решить? Пойдем к Филиппу или махнешь на все рукой? Последнее, кстати, тоже неплохое решение. Пускай он всласть позабавится с нею, пока она не надоесть ему - держу пари, долго ждать не придется. В конце концов, ее не убудет. Вряд ли она девственница; боюсь, эта добродетель при дворе Маргариты не в почете. К тому же нет худа без добра - с Филиппом твоя Матильда наберется немного опыта, научится некоторым штучкам, которые, возможно, придутся тебе по вкусу...
- Это ты по своему опыту судишь? - едко осведомился Габриель, Насчет некоторых штучек...
- Увидев кислую мину на лице Симона, он злорадно ухмыльнулся. - Это я так, в шутку сказал - чтоб жизнь тебе медом не казалась. Хватит меня раззадоривать, я уже завелся... Да, вот еще что. Когда Гастон станет называть тебя дурачком, не верь ему. Это неправда.
Симон застенчиво улыбнулся.
- А я и не верю.
2. ГРЕХОПАДЕНИЕ МАТИЛЬДЫ ДЕ МОНТИНИ
Когда дверь за Гастоном Альбре затворилась, Филипп ласково обратился к Матильде:
- Прошу садиться, барышня. Выбирайте, где вам удобнее. - Он заговорщически подмигнул ей, всем своим видом показывая, что самое удобное место у него на коленях. - Официальная аудиенция закончена и нам больше нет нужды следовать протоколу.
- Благодарю вас, монсеньор, вы очень милы, - смущенно ответила девушка. - Но лучше я постою. Тем более, что мне, пожалуй, пора возвращаться к госпоже.
- Тогда я тоже постою, - сказал Филипп, поднимаясь с кресла. - И кстати, я вас еще не отпускал.
- Да, монсеньор?
- Я хотел бы узнать, кто будет присутствовать на сегодняшнем приеме. Из знати, разумеется.
- Ну, прежде всего, госпожа Бланка Кастильская. Не исключено, что будет и ее брат, дон Фернандо.
- Вот как! - удивился Филипп. - Граф Уэльва уже приехал?
- Да, монсеньор. Ее высочество как раз давала мне поручение, когда ей доложили о прибытии господина принца.
- Гм. А мне казалось, что он должен сопровождать свою сестру, принцессу Нору.
- Госпожа Элеонора приедет несколько позже, вместе со старшим братом, королем доном Альфонсо.
- Даже так! Ну что же... Итак, на приеме будут принцесса Бланка, и возможно, граф Уэльва. Еще кто?
- Госпожа Жоанна, сестра графа Бискайского.
- А сам граф?
- Нет, он не... мм... Вчера поздно ночью он только возвратился с Басконии, и у него накопилось много неотложных дел.
'Ясненько, - подумал Филипп. - Маргарита и ее кузен настолько не переваривают друг друга, что даже избегают личных встреч. Боюсь, в самом скором времени я буду втянут в эту семейную вражду... А жаль, - решил он, вспомнив о Бланке. - Очень жаль... Впрочем, это мы еще посмотрим. Говорят, Бланка не в ладах с мужем и весьма близка с Маргаритой. Так что все может быть...'
- Благодарю вас, барышня. Продолжайте, пожалуйста.
- Из всех, достойных вашего внимания, остались только господин виконт Иверо и его сестра, госпожа Елена.
- Виконт по-прежнему дружен с госпожой принцессой? - поинтересовался Филипп. Он не спеша расхаживал по комнате, медленно, но верно приближаясь к Матильде.
Девушка стыдливо опустила глаза.
- Ну, собственно... В общем, да.
- А ваш брат?
Если предыдущий вопрос привел Матильду в легкое и вполне объяснимое замешательство, то упоминание об Этьене явно обескуражило ее.
- Прошу прощения, монсеньор. Боюсь, я не поняла вас.
'Вот так дела! - изумился Филипп. - Неужто Маргарита изменила своим принципам и завела себе сразу двух любовников?.. Но с этим мы разберемся чуть позже'.
Он подступил к Матильде вплотную и решительно привлек ее к себе. Девушка покорно, без всякого сопротивления, отдалась в его объятия.
- Монсеньор!.. - скорее простонала, чем прошептала она.
- Называй меня Филиппом, милочка... О Боже, какая ты хорошенькая!
Матильда подняла к нему лицо; глаза ее томно блестели.
- Филипп, - нараспев, как бы смакуя это слово, произнесла она. - Я люблю вас, Филипп. Я так вас люблю!
- А ты просто сводишь меня с ума, - пылко ответил Филипп. - Да, да, сводишь с ума! И я вправду рехнусь... если сейчас же не поцелую тебя.
Что он и сделал. Его поцелуй был долгим и нежным; таким долгим и таким нежным, что у Матильды дух захватило.
Потом они целовались наперегонки, жадно, неистово. Отсутствие опыта Матильда восполняла самоотверженностью влюбленной женщины; в каждый поцелуй она вкладывала всю свою душу и с каждым новым поцелуем все больше пьянела от восторга, испытывая какое-то радостное потрясение. В действительности любовь оказалась еще прекраснее, чем она могла представить даже в самых смелых мечтах.
Филипп подхватил полубесчувственную девушку на руки, перенес ее на диван и, весь дрожа от нетерпения, лихорадочно принялся стягивать с нее платье. Немного придя в себя, Матильда испуганно отпрянула от него и одернула юбки.
- Что вы, монсеньор! - в смятении произнесла она. - Это же... Ведь сюда могут войти... И увидят...
- Ну и пусть видят... Ах, да, точно! - опомнился Филипп. - Ты права, крошка. Прости, я совсем потерял голову. Говорил же я, что ты сводишь меня с ума. - Он обнял ее за плечи. - Ну, пойдем.
- Куда? - трепеща спросила Матильда.
- Как это куда? Разумеется, в спальню.
Матильда вырвалась из его объятий.
- О Боже! - воскликнула она. - В спальню?!.. Нет, не надо! Прошу вас, не надо...
Филипп озадаченно глянул на нее.
- Но почему же? Сейчас только начало шестого, времени у нас вдоволь, чтобы успеть его приятно провести. Будь хорошей девочкой, пойдем со мной.
Он встал с дивана и направился к ней. Матильда пятилась от него, пока не уперлась спиной в стену. Она сжалась, точно затравленный зверек; взгляд ее беспомощно метался по комнате.
- Прошу вас, монсеньор, - взмолилась Матильда, - не надо!..
Филипп приблизился к ней вплотную.
- Надо, милочка, надо. Если, конечно, ты любишь меня.
- Я люблю вас! - горячо заверила она. - Я вас очень люблю.
- Так в чем же дело?
- Я... я боюсь. Мне страшно.
Филипп рассмеялся и звонко поцеловал ее дрожащие губы.
- Не бойся, со мной не страшно. С кем, с кем - но не со мной. Поверь, крошка, я не сделаю тебе больно. Напротив - ты получишь столько удовольствия, что тебе и не снилось.
Матильда в отчаянии прижала руки к груди.
- Но ведь это такой грех! - прошептала она. - Страшный грех...
Филипп все понял.
'Ага! Она, оказывается, не только невинна, что уже само по себе удивительно, - она еще и святоша. Вот уж никогда бы не подумал, что Маргарита держит у себя таких фрейлин... Гм... А может быть, они с ней
