– О Господи, – говорила она себе, – не будь такой размазней, соберись. – Но к сожалению, ей так и не удалось успокоиться.
Когда паланкин с новобрачной остановился у дома Чэней, появился Фу Де и торжественно распахнул цветастые занавески. С ней не было никого, кто бы представил ее семье Ру Шаня, поэтому столь почетная обязанность была возложена на Фу Де. Ру Шань не хотел рассказывать своим родственникам, что он нашел невесту в публичном доме и купил ее. Фу Де должен был сказать, что она дочь друга дальнего родственника или что-то в этом роде. Лидия, правда, уже успела забыть эту байку.
Когда носилки поставили на землю и она вышла, Фу Де вручил ей моток красной ленты. Покачиваясь на своих высоких деревянных туфлях, она проследовала за ним через ворота в высоком заборе, не имевшем ни единого просвета. Над арочным входом развевались на ветру красные бумажные ленты с иероглифами, написанными черными чернилами. У Лидии не было времени, чтобы прочитать их, да и вуаль, закрывающая лицо, мешала ей рассмотреть надписи.
– Будьте внимательны, смотрите под ноги, – прошептал Фу Де.
Стараясь не уронить из рук веер и большой моток красной ленты, она держалась за один конец и смотрела, как Фу Де, взявшись за другой, тянул ленту и отходил назад. Когда лента развернулась во всю длину, Лидия увидела в центре замысловатый узел. Он выглядел очень красиво, и она отвлеклась, разглядывая его. Подняв глаза, чтобы посмотреть на Фу Де, она заметила, что сейчас ленту держал кто-то другой.
Ру Шань... Прекрасный Ру Шань, одетый в красную шелковую сорочку, украшенную красивой вышивкой.
Лента трепетала на ветру. Ру Шань тянул ее за один конец, а Лидия крепко держалась за другой и, не отрываясь, смотрела на своего возлюбленного. Он продолжал тянуть за ленту и постепенно, шаг за шагом, вел ее в свой дом.
Лидия прошла через двор, не замечая вокруг никого, кроме своего мужа.
Но он удалялся от нее, увлекая ее в какую-то комнату в глубине дома. Лидия знала, что будет в этой комнате. Фу Де рассказал о ней заранее.
Она направлялась в священное место, где семья Чэней почитала своих предков. Именно здесь Ру Шань должен официально представить ее всем членам его семьи. Перед алтарем предков... Лидия шла спокойно и уверенно, следуя за Ру Шанем. Она была довольна тем, что ей наконец-то удалось приспособиться к ходьбе в этих смешных деревянных туфлях.
Все складывалось прекрасно, пока она не увидела весьма неприятное препятствие. Перед комнатой, в которой ее ожидали родственники мужа, Лидия увидела высокий порог. Китайцы традиционно верили в то, что духи не могли преодолевать препятствия, воздвигнутые хозяевами на их пути, поэтому ставили деревянную загородку, чтобы те не могли проникнуть в их дом. Всем жильцам приходилось переступать через нее, чтобы войти. А духи, конечно, оставались за порогом.
Затянутая в узкое платье и обутая в ужасно неудобные деревянные туфли, Лидия с испугом смотрела на этот порог, не зная, как поступить. Наконец, схватив Фу Де за руку, она попыталась перешагнуть через него, но тут же споткнулась и решила, что это весьма неподходящий способ, чтобы войти в храм предков.
Тогда она усилием воли приподняла свое тело, чуть не вывихнув руку бедного Фу Де. Но ее платье застряло сзади и попало ей под ноги. В английских туфлях Лидия, конечно, справилась бы. Пусть и без грации в движениях, но зато и без телесных повреждений. А в высокой китайской обуви и непривычном одеянии у нее не было никаких шансов. Потеряв равновесие и по-щенячьи взвизгнув, Лидия стала падать.
Ее веер и лента вылетели из рук, и она взмахнула ногой, пытаясь удержаться в вертикальном положении, но тесное платье вынуждало принять лишь одну позу – распластавшись на полу вниз лицом.
Это было ужасно, особенно потому, что ей казалось, будто все происходит очень медленно.
Но сильные руки тут же подхватили ее, и Лидия с облегчением вздохнула, увидев своего спасителя. Это был, конечно, Ру Шань. Слава богу, что ей удалось избежать незавидный способ войти в его дом.
Ру Шань бережно поддерживал Лидию, пока Фу Де расправлял подол ее платья, зацепившийся за чертов гвоздь. Лидии показалось, что прошла целая вечность, пока Ру Шань смог нежно и осторожно поставить ее на ноги. Она чувствовала слабость в коленях и с трудом нашла в себе силы, чтобы снова встать на эти проклятые туфли.
Но сейчас это не имело значения, твердила она про себя. Ру Щань поддержал ее. Ру Шань был рядом с ней. Он дружески улыбался и медленно поднимал вуаль, открывая ее лицо.
– Добро пожаловать, жена моя, – произнес он традиционную фразу по-шанхайски.
Лидия должна была что-то ответить на его приветствие. Фу Де учил, какие слова ей надо говорить, но она напрочь забыла обо всем на свете. Лидия ни о чем не могла думать и ничего вокруг не замечала, кроме серьезного лица Ру Шаня, который время от времени подбадривал ее своей улыбкой.
Сейчас он уже не улыбался и выглядел очень сосредоточенным. Повернувшись, он провел ее в комнату предков. Лидия быстро огляделась и сразу обратила внимание на стол в центре этого помещения. На нем были закреплены длинные деревянные таблички с вырезанными на них китайскими иероглифами. Лидия не успела прочитать их, но Фу Де рассказывал ей, что здесь перечислялись имена всех мужчин – членов семьи Чэней. Окружавшие стол столбы были ярко разукрашены – на них изображались драконы и фениксы, и были начертаны древние изречения. Лидия заметила, что все они были расписаны с любовной заботой.
По правде говоря, все это почти не занимало ее внимания. Она смотрела на людей, стоявших вдоль боковой стены. Это были родственники Ру Шаня. По традиции, чтобы познакомиться с ними, Лидия должна была подать им чай.
Но сначала ей необходимо было поприветствовать предков. Ру Шань подвел ее к алтарю, затем помог ей стать на колени. Это тоже было весьма затруднительно, но, к счастью, в боковых швах оказались длинные разрезы, которые позволили ей принять необходимую позу. Она почувствовала на своих обнаженных ногах прохладный воздух и попыталась не показывать смущения. Китайцы считали неприличным носить декольте, зато в обнаженных ногах не видели ничего необычного. Лишь она, воспитанная по викторианским принципам, стеснялась этого.
Но ведь теперь она жена китайца, подумала Лидия и трижды поклонилась предкам Ру Шаня, прикасаясь лбом к твердому деревянному полу.
– Это Лидия Чэнь, о мои предки, – торжественно произнес Ру Шань, повернувшись к деревянным табличкам с иероглифами. – Она принесет великое процветание вашим потомкам.
Затем он помог ей встать и продолжал поддерживать, поскольку Лидия все еще неуверенно стояла в своих туфлях. Едва она выпрямилась, как к ней подошел Фу Де и поднес фарфоровую чашу. Это была церемониальная чаша с чаем. Пора поприветствовать своих новых родственников.
Поддерживаемая под руку Ру Шанем, Лидия прошла к первому из стоявших у стены, отцу Ру Щаня. Это был суровый человек с отвислыми, дряблыми щеками и сердитым взглядом. Он опирался на трость и, принимая чашу, почти не удосужился взглянуть на нее.
– Отец Чэнь, – произнес монотонно Ру Шань.
Отец Ру Шаня медленно пил из чаши, глядя не на Лидию, а на Ру Шаня. Может, он злился на сына из-за того, что она была белокожей? Лидия не знала. Однако между сыном и отцом что-то происходило.
Затем пришла очередь бабушки Ру Шаня. Седая старуха с красными слезящимися глазами бросила на Лидию тяжелый недоб-рожелательный взгляд. Она была так худа, что одежда висела на ней. Ее глазки злобно сверкнули, когда Лидия подала ей чай.
– Бабушка Чэнь.
Старуха взяла чашу, но Лидии показалось, что она не собиралась пить из нее. Судя по выражению ее недовольного лица, ей хотелось плюнуть в чашу. Однако старуха поднесла ее к губам и сделала один глоток. В ее глазах горела неподдельная ненависть.
Лидия едва сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Но нет, они не увидят ее слез. Она и слезинки не проронит. Ее предупредили о том, что эти люди враждебно воспримут белокожую невестку. К счастью, наихудшая часть была позади. Оставался лишь мальчик восьми лет, стоявший рядом с женщиной, которая выглядела, по меньшей мере, лет на десять старше Ру Шаня. Это, конечно, его сестра, хотя Лидии не удалось заметить никакого сходства.
– А это, – сказал Ру Шань, – моя первая жена и наш сын.
ГЛАВА 16
Когда статуя закончена, Поздно менять ей положение рук.
Лишь первозданный камень таит в себе много возможностей.
Лидия заморгала. Она, должно быть, ослышалась? Эта женщина, высокомерная и злая, не могла быть женой Ру Шаня. Лидия была его женой. Она хорошо помнила, как их обвенчали в церкви. Она была законной женой Ру Шаня. Это означало, что у него не могло быть другой жены. Это невозможно! Кроме того, это совершенно незаконно.
– Прошу прощения, – сказала Лидия, ненавидя себя за то, что ее голос превратился в дрожащий шепот. Чтобы взять себя в руки, она перешла на английский язык: – Прошу прощения, любовь моя, но я, наверное, неправильно поняла. Кто такая эта женщина? Это твоя сестра?
Ру Шань повернулся, сбитый с толку переменой в ее голосе, но послушно перешел на английский язык. Ну что ж, сейчас все разъяснится и она поймет свою ошибку.
– Моя сестра и ее муж не примут сегодня участия в церемонии. – Он, казалось, сердился из-за этого, но Лидию интересовало другое. Ее внимание сосредоточилось на конкретно произнесенных словах:
– Это Тай Мэй, моя первая жена. И наш сын, Сунь Ран.
Все, что Лидия могла сделать, – это закрыть глаза. Она с отвращением чувствовала, как слезы проступают через ресницы.
– Значит, ты разведен? – прошептала она.
– Разведен? Я не понимаю, что означает это английское слово. Лидия открыла глаза и посмотрела на человека, которого полюбила, надеясь найти ответ в выражении его лица.
– Развод, – четко произнесла Лидия, – означает, что ты был когда-то на ней женат, а теперь вы не связаны друг с другом. Муж и жена живут отдельно и могут вступить в брак с кем-то еще.
Ру Шань отпрянул, словно его ударили.
– Как можно быть чьим-то мужем, а потом перестать им быть? Только варвары способны на это.
Она вся сжалась, от гнева ее плечи затряслись.
– Это случается очень редко, – отрезала Лидия, – но так бывает. Скажи, эта женщина твоя бывшая жена или нет?
– Конечно, нет, – ответил он таким же резким тоном. – Мы, китайцы, вступаем в брак на всю жизнь. Мы не бросаем женщин, словно это игрушки!
Лидия кивнула, сама не понимая, зачем она это сделала. В этот момент она была готова наброситься на Ру Шаня и выцарапать ему глаза. Но ей нельзя было полагаться на свои эмоции, потому что все могло оказаться простым недоразумением. Поэтому Лидия попыталась снова:
– Если эта женщина твоя жена, Ру Шань, тогда кто для тебя я? Он пристально смотрел на нее, его лицо постепенно светлело.
– Ты моя вторая жена, Лидия. Первая жена, которую я сам выбрал.
– Я твоя вторая жена? Ру Шань кивнул.
– Конечно.
– У нас в Англии не бывает вторых жен, Ру Шань. У нас есть только первые жены.
Он улыбнулся ей, но выражение его лица стало неуверенным.
– А, – сказал он, – теперь я понял. – Разумеется, Ру Шань ничего не понял, потому что начал говорить совершенно не то, что ожидала услышать от него Лидия: – Я принадлежу к состоятельной семье, Лидия. Наш род очень знатный. Конечно, у меня есть первая жена. Нас поженили, когда мне было восемь лет. – Он улыбнулся и потрепал сына по голове. – Раньше меня заставляли взять себе еще жену, но я сопротивлялся. Лидия, ты для меня первая жена, которую я сам выбрал.
Она не знала, что и ответить. Как можно было о чем-то спорить на глазах другой женщины? Жены своего мужа, о существовании которой Лидия и подозревать не могла?
