— Силас думает иначе.
— Если бы он был моим адвокатом, — процедила Тея, — я бы подала на него в суд за злоупотребление доверием. Насколько я знаю, сведения, Сообщаемые клиентом, разглашению не подлежат.
— Да, я тоже всегда так считал, — сухо согласился Норман.
— И что же рассказал тебе Силас? Все, что я говорила начиная с первого дня моего здесь пребывания?
Норман колебался.
— Не кажется ли тебе, что он не мог не вмешаться, когда ты собираешься…
— Да, папа, собираюсь. — Тея напрягла всю свою волю. — Я собираюсь сама решать, что делать со
Повисло тягостное молчание.
— Тебе двадцать четыре, и я не могу указывать, я только советую. Но из того, что мне рассказал Силас, я понял, что ты, вероятно, делаешь большую ошибку в выборе подрядчика.
— Ничего подобного, — твердо возразила Тея. — Я гораздо больше осведомлена, чем Силас, что бы он там ни говорил.
— Отлично, — решительно подытожил Норман. — Ты Бёрч. Я верю в твой здравый смысл.
Тея сглотнула. Здравый смысл! Неужели он забыл про «дикий нрав Пребблов»? Наверное, абсолютно уверен, что выбил из нее это. Вообще-то ничего удивительного — не далее как неделю назад она сама была в том уверена.
— Конечно, папа.
— Когда реконструкция будет подходить к концу, мы с Джеем Пи прилетим, чтобы помочь тебе с продажей.
— Но, отец, я…
Норман, как обычно, оборвал разговор, не попрощавшись.
Тея повесила трубку и оглядела кухню, перед тем как приступить к уборке комнат на втором этаже. К счастью, как только в доме поселились кошки, мышиная возня там прекратилась. Вооружившись веником, она решительно поднялась наверх. У двери тетиной комнаты котята, толкая друг друга, гонялись за солнечным зайчиком. Проходя мимо кровати, Тея боковым зрением заметила нечто странное на старом выцветшем покрывале. Нечто, чему здесь явно быть не полагалось. Она обернулась посмотреть… и с криком «уиии!» вылетела из комнаты.
Опершись спиной о стену, она закрыла глаза. Но лучше бы она этого не делала. Сознание тут же воспроизвело увиденную ею отвратительную картину: выпотрошенный мышиный труп, красующийся прямо на Дориной подушке. Черт, как же ей избавиться от… этого?
Тея неожиданно решила, что наступило как раз подходящее время для прогулки к озеру, которую она давным-давно собиралась предпринять. Разумеется, тот факт, что по соседству на стройке работает Дэймон, не имел никакого отношения к ее решению.
Спускаясь по крутому склону холма, Тея заметила несколько грозовых туч, собирающихся на небе. Тропинка, по которой она не раз спускалась к озеру в детстве, сейчас сильно заросла травой и была едва заметна. Очевидно, последнее время Дора не часто ходила купаться. Примерно в полумиле к западу возводились три дома. Вскоре из-за дюн показалось ограждение из колючей проволоки, которого раньше не было. Этот забор отделял ее полосу берега от соседской. Наверное, Дора поставила его, когда здесь началось столь активное строительство.
Тея пролезла через проволоку, зацепившись за одну из колючек новыми джинсами. Образовалась небольшая дырочка. Но все-таки лучше, что пострадали брюки, а не тело, философски решила она, продолжая свой путь. Ноги уже болели к тому времени, когда она заметила, что до дома, у которого припаркован мотоцикл, еще идти и идти.
Но чем ближе она подходила к дому, тем глупее себя чувствовала. Дэймон, скорее всего, посчитает ее идиоткой. Пройти больше мили, порвать одежду, стереть ноги — и все ради того, чтобы найти кого-то, кто уберет с кровати дохлую мышь.
— Тея? — произнес знакомый голос, хоть она и не смогла сразу определить, кому он принадлежит. — Ведь вы Тея Бёрч, племянница Доры?
— Да, — ответила Тея, задирая голову. Она увидела на приступке Джерри, друга Дэймона, протягивающего руку, чтобы помочь ей подняться. — Я ищу Дэймона. Он здесь?
— Сейчас нет. — Джерри обхватил ее запястье и втянул наверх. — Но скоро должен вернуться. Что- то случилось?
— Не совсем, — сказала Тея, размышляя об отношении Дэймона к работе. Если он так же будет трудиться над ее домом, то понадобятся годы на реставрацию!
Джерри, очевидно, иначе истолковал ее озабоченность.
— Может, вы хотите позвонить ему?
— Нет, это не настолько серьезно, — поспешно ответила Тея. — Просто… я обнаружила мышь. То есть… ее обнаружили мои кошки.
Джерри рассмеялся. Честно говоря, Тея не могла винить его в этом.
— Они затащили ее прямо на кровать.
— Мертвую и окровавленную?
— Жуткое зрелище!
Джерри покачал головой, все еще усмехаясь.
— Зрелище хоть и жуткое, вреда вам не причинит.
— Меня тошнит от одного ее вида.
— Хотите, я помогу вам ее выбросить? — предложил он. — Столько пройти из-за дохлой мыши! Вы что, боитесь находиться в доме?
— В доме не боюсь. Но сомневаюсь, что смогу заставить себя войти в спальню. Я подумала… может быть, Дэймон заедет после работы и…
Джерри снова не смог сдержать улыбку.
— Уверен, он возражать не станет. Хотите кофе?
— Нет, спасибо, — отказалась Тея. — Мне и так слишком жарко. — Почему-то сейчас Джерри произвел на нее гораздо более благоприятное впечатление, чем тогда на Главной улице. — А вот от охлажденного белого вина с содовой я бы не отказалась, но не думаю, что у вас есть.
— Ну что вы! Всегда при мне. — Джерри острил не столь ядовито, как Дэймон, но чувствовался один и тот же стиль.
Тея улыбнулась.
— Ну ладно, не буду отрывать вас от работы. Ведь у вас есть какой-то график? Или рабочие могут… появляться здесь в удобное для них время?
Джерри пристально посмотрел на нее.
— Если вы намекаете на Дэймона, то почему не хотите спросить прямо?
Тея не могла не покраснеть под его испытующим взглядом.
— Вы же знаете, он согласился заняться реставрацией дома моей тети.
Джерри усмехнулся:
— Согласился? По-моему, это не совсем подходящее слово…
— Но он действительно согласился. Он…
— Да, я знаю, — прервал ее Джерри. — Вы сыграли на его чувствах, хотя многие уверены, что у него их нет вообще. — Он пожал плечами. — В любом случае я всегда говорил, что ему так или иначе следует взяться за это.
— Вы говорили? — Тея была поражена. — Почему?
— Очень просто, — Джерри сделал неопределенный жест. — Если он не сделает этого, то будет корить себя всю оставшуюся жизнь.
— Но почему?
— Потому, что не выполнил последнюю просьбу Доры. Ведь вы знаете, она была классной старушенцией. Мы все ее очень любили.
