Конечно же, женщины в Техасе в основном жизнерадостные и веселые. Но члены Лиги Уиллоу-Крика отличаются рафинированной веселостью. Никки, как и ее одежда, была слишком эмоциональной.
– Что подать к столу? – спросила она. Я слегка оторопела:
– Это будет чаепитие.
Никки рассмеялась:
– Какая я глупая! Но разве это не будет скучно? Как насчет шампанского?
Секунду я неподвижно смотрела на нее:
– Я, кажется, сказала, что чаепитие будет в одиннадцать утра.
Она была в замешательстве.
– Слишком рано для шампанского, – терпеливо добавила я.
– Ты права! И о чем я только думаю? Надо подать утренние напитки, «Мимозу» и «Кровавую Мэри».
– Нет! Просто чай – сладкий и со льдом – плюс что-нибудь горячее. Может быть, кофе. Свежевыжатый апельсиновый сок. Возможно, несколько сэндвичей. С огурцом и капелькой майонеза отлично подойдет. Корочки нужно обрезать.
Никки наморщила нос:
– Ты хочешь, чтобы я сделала сэндвичи с огурцом и «Чудо-соусом»?
Если вы следите за списком того, что нельзя делать, добавьте: «Никогда не использовать „Чудо-соус“». Майонез, предпочтительно домашнего изготовления, должен быть настоящим. Если под рукой нет домашнего, то это может быть только «Хеллманн».
Я объяснила это как могла вежливее.
– Она проследит за этим, – вмешался Говард. – Что еще?
– Маленькие пирожные были бы очень кстати. Самые вкусные продаются в кондитерской «Мэгги» на площади. Подай их на вашем лучшем китайском фарфоре, а чай со льдом – в лучшем хрустале. Обязательно положи полотняные салфетки, соответствующие дневному времени, в отличие от ужина. Я начну обзванивать дам, как только вернусь домой. Рассчитывай прием на семь-восемь человек, включая себя.
– Ладно! – Ее голубые глаза горели от возбуждения. – Я все сделаю как надо. Подам все на столики вокруг бассейна.
– Нет! – Я опять теряла терпение. – В этом нет необходимости. Думаю, будет очень мило устроить чаепитие в вашей чудесной гостиной. По-моему, рядом с ней я видела прелестную приемную?
– Но это так скучно.
– Что ж, возможно, скука – это то, что подходит для подобных мероприятий.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
Я остановилась еще на нескольких мелочах. И ведь я еще не добралась до самой трудной части плана. Но делать было нечего, и я бросилась в бой.
– Да, Никки. Было бы неплохо, если бы ты надела что-нибудь... не такое... – Я пыталась подобрать слово. Кричащее. Вульгарное. НС. – Не такое грандиозное.
– Что ты имеешь в виду?
– Что-нибудь, что более бы подходило к утреннему чаепитию членов Лиги.
– Тебе не нравится, как я одеваюсь?
– Почему не нравится? Просто девушки в Лиге не... не наряжаются с самого утра.
– Что ты хочешь, чтобы она надела? – спросил Говард.
В его голосе звучало подозрение, и мне захотелось сказать, что если ему не нравится, как члены Лиги одеваются к утреннему чаю, возможно, ему стоит еще раз подумать, надо ли его жене вступать в ее ряды. Но, конечно, я этого не сказала. Я уже знала, что прямолинейность может повлечь за собой такую правду, которую не каждый может переварить. Кроме того, мне все еще нужен был юрист.
– О, что угодно, в самом деле. – Нет, спохватилась я, не то. – Что-нибудь женственное, изящное. Банты и жемчуг – беспроигрышный вариант.
Говард ухмыльнулся:
– Банты и жемчуг. Жуть.
– Как Джеки Кеннеди.
– Да ну ее к черту, она уже померла.
– Гови! – прикрикнула Никки на мужа, а затем обратилась ко мне: – Что-то типа платья с бантом и жемчужное ожерелье?
– Звучит чудесно.
– Хорошо. – Она переваривала услышанное. – Хорошо! – повторила она с большей убежденностью.
Я ненавидела, всей душой ненавидела это место. Будь проклят мой муж, где бы он ни находился!.. Но потом я представила себе его в униформе фастфуда, готового провалиться от стыда, когда его школьные и университетские друзья заходят перекусить. Можно сказать, что я в настоящее время была в чистилище, но
