– Тогда вам следует постараться, чтобы привлечь к себе как можно больше порядочных мужчин, – отрезала баронесса.
Сказав это, она отвернулась, красноречиво поставив точку в их разговоре.
Тем временем мистер Смайт разглядывал ноги Линет, разводил пальцы, изучал изгибы, поворачивал ее ступни самым необычным образом.
– Ее ступни великолепны. Они маленькие, но сильные. – Он провел ногтем по ее подошве, чтобы она рефлекторно сжалась. – Чудесно, – глухо пробормотал он.
Линет испуганно взглянула на врача, уловив в его голосе сладострастные нотки. Казалось, он вот-вот пустит слюни.
– Достаточно! – резко воскликнула баронесса.
Линет с изумлением заметила, что доктор покраснел. Он быстро выпрямился и стал сбоку от нее. Баронесса ласково посмотрела на Линет.
– Мистер Смайт питает особую слабость к женским ступням. Но поверьте, я смогу защитить вас от его намерений.
Линет открыла рот от удивления. Станет она еще волноваться из-за своих ступней! Пусть он делает с ее пальцами на ногах все что пожелает, если только позволит ей одеться!
Эти мысли, должно быть, отразились на ее лице, и баронесса укоризненно покачала головой.
– Ах, Линет, вы так наивны. Должна вам сказать, что существуют такие извращения, которые вы себе и представить не можете. Некоторых вещей, несмотря на их кажущуюся невинность, нельзя допускать ни в коем случае. – Она сделала шаг вперед. – Поэтому я и нахожусь здесь. Вы должны научиться доверять мне. – Баронесса вздохнула. – Этот осмотр мог пройти намного хуже.
Линет почти согласилась с ней. Во время этой мучительной пытки она чувствовала сильное замешательство, но уже начинала верить, что сможет перенести крайне неприятную процедуру до конца.
Вдруг мистер Смайт схватил ремень, удерживающий лодыжку девушки, и, резко потянув за него, отвел ее ногу в сторону. Она, конечно, сопротивлялась, но не могла совладать с ним, поскольку он был сильнее. Через несколько секунд ее ноги были широко разведены, открывая перед невозмутимым взглядом этого мерзкого человека самые сокровенные части ее тела. Затем он прикоснулся к ней. Линет, не сдержавшись, закричала. Она выплевывала проклятия, задыхаясь от злости. Но Смайт не обращал на ее оскорбления никакого внимания.
– Вшей нет. Отлично, – констатировал он и улыбнулся.
Когда же его пальцы проникли в места, которые Линет считала недоступными, врач в очередной раз одобрительно кивнул, словно вел дружескую беседу.
– Плотно, очень плотно.
– Но она девственница? – с беспокойством осведомилась баронесса.
– Да. Нет никаких сомнений. Вообще-то, следует очень осмотрительно выбирать ей мужа. Если он будет применять силу, ей будет очень больно. – И повторил: – Да, она определенно девственница.
Баронесса с облегчением вздохнула.
– Хорошо. А то мы волновались. Иногда дочери священников попадают под влияние плохих...
Неожиданно все это закончилось.
Врач отошел от стола, вытирая руки полотенцем. Баронесса ловко отстегнула ремни и освободила Линет.
– Все, – устало улыбнувшись, сказала она. – Можете одеваться.
Линет испуганно огляделась по сторонам. Потом она резко свела ноги, обхватила себя руками и с ненавистью посмотрела на своих мучителей.
– И это все? Никаких извинений? Баронесса вскинула брови.
– Я уже говорила вам, Линет, что это обязательная процедура. Поверьте мне, все могло пройти намного хуже для вас.
Мистер Смайт подошел ближе.
– Я, конечно, подготовлю виконту письменный отчет, заверенный моей подписью. Ваш жених захочет увидеть его накануне свадьбы.
«Конечно, захочет», – мрачно подумала Линет. Ведь она была невестой, которую продавали с аукциона, и ее покупатель, естественно, пожелает ознакомиться с подробной описью товара.
– Вы мне омерзительны, – прошипела она. – Вы оба. Сказав это, девушка встала, смахнула с глаз слезы и отправилась за ширму, чтобы одеться.
Она услышала, как доктор вздохнул.
– Ах, какие великолепные ступни!
Линет сидела в своей комнате. Марлок знал, что она там, но для начала решил расспросить Данворта о том, как все прошло. Обе женщины вернулись днем, и девушка сразу же отправилась к себе. Его тетя предпочла пропустить дневные занятия под предлогом, что у нее разболелась голова. Ни одна из женщин не вышла к обеду.
Наступил вечер; небо затянуло тучами; на темном небосводе не было видно ни звезд, ни луны. Когда Адриан вошел в комнату Линет, та сидела у окна, устремив взгляд в кромешную тьму.
Ситуация была очень деликатной. Их ночная беседа может либо спасти, либо сломить его маленькую Линет. Он слишком грубо поступил с Одри, его первой ученицей, и в результате навсегда потерял ее. Странное дело, но она оказалась самой успешной из всех его девушек и, вероятно, вскоре станет счастливой вдовой.
Каждый раз, когда ему предстояла такая беседа, виконт вспоминал о том, как получилось с Одри. Он говорил слишком прямолинейно, не стесняясь грубых слов, и она возненавидела его.
Марлок не хотел, чтобы так получилось с Линет.
Приблизившись к ее комнате, он уже продумал стратегию своего поведения. Он начнет, с очевидного.
– Как вы себя чувствуете? – спросил виконт, стоя на пороге. Он старался, чтобы его голос звучал непринужденно.
Девушка упрямо продолжала смотреть в окно, но Марлок заметил, что она не вздрогнула, когда он заговорил. Она знала, что он был рядом.
Виконт вошел в комнату.
– Линет, как вы? – спросил он, но теперь более требовательным тоном.
Ему необходимо было заставить ее заговорить с ним. Для них обоих будет катастрофой, если она замкнется, отвернувшись ото всех в этом доме.
– Как вы себя чувствуете? – снова повторил он.
– Я чувствую себя оскорбленной. И я очень, очень, очень злая. Я не была такой злой даже тогда, когда мой отец впервые ударил меня. Я не испытывала такой злости, когда моя мать стояла рядом и ничего не сделала. – Линет повернулась к нему, сверкая глазами. – Я не чувствовала ничего подобного даже тогда, когда вы в первый раз вошли в мою комнату без приглашения, когда вы лишили меня права выбрать себе одежду...
Он молчал, терпеливо слушая Линет и ничем не проявляя того, насколько сильно его задели слова девушки. Ему действительно было не по себе от того, что она так сильно страдала. Но это было необходимо. Марлок сделал шаг вперед и сел рядом с ней на кровать.
– Вас можно понять, – мягко сказал он. – Ведь с вами поступили просто ужасно.
Линет словно окаменела. Она пристально смотрела на виконта, устремив на него свои светло-карие глаза.
– И это говорите мне вы! – воскликнула она. – Или, быть может, кто-то другой приказал сделать все это?
– Да, я.
Виконт глубоко вдохнул. Он успел выдать замуж трех своих подопечных, прежде чем понял всю важность тех слов, которые ему предстояло сейчас сказать. Он долго мучился с четвертой девушкой, чтобы осознать, что именно в этот момент ему необходимо быть предельно искренним.
– Так было нужно, – коротко сказал он.
– Чтобы подтвердить, что я девственница, и чтобы ваш клиент не опасался, что выбрасывает деньги на ветер... – голос Линет звенел от переполнявшего ее негодования.
– Это было нужно для того, чтобы вы поняли, что вас продают. Вас выставили на торги, и продают лучшему покупателю, который хочет взять вас в жены. А его в первую очередь будет интересовать, как это ни печально, ваше тело. Вопрос об интеллекте будущей супруги таких людей занимает лишь в том случае, если вы будете изобретательны по части развлечения и ублажения своего мужа.
Линет молчала, и он знал, что она ничего не ответит. Девушка с таким сильным характером не будет закатывать истерик. Она выслушает то, что он ей скажет, постарается понять, а затем использует свои знания как оружие против врагов.
Этим она и восхищала его.
– Я могла бы стать гувернанткой, – заметила Линет.
– Уже нет, – жестко произнес Марлок. Вручив ему свою судьбу, она навсегда отрезала от себя другие пути.
Девушка отвела взгляд в сторону и снова уставилась в окно.
– Уже нет, – тихо повторила она. – Уже нет...
Они сидели, погрузившись в молчание. Линет продолжала смотреть в одну точку. Виконт исподлобья наблюдал за ней. Когда она, наконец, заговорила, он встрепенулся, приготовившись ответить на любой ее вопрос.
– Всем ли вашим девушкам пришлось пройти через это? – осведомилась Линет.
Марлок невольно вздрогнул. Он был поражен. Кто бы мог подумать, что она задаст ему такой важный, такой умный вопрос?
– Да. Хотя мистер Смайт проводил осмотр только у последних четырех девушек.
– И как они себя вели после этого?
– Все они хотели покинуть мой дом и больше не видеть ни его, ни меня.
От этих воспоминаний его душу наполнила печаль, но он не мог скрывать от нее правду, да и не собирался лгать ей. Никогда.
– Но ведь их здесь держали взаперти, – глухо произнесла она. Виконт резко покачал головой.
– Нет. Все они могли уехать отсюда, как, впрочем, и вы. К тому же – если это поможет защитить вашу репутацию – я могу не распространяться о том, что вы здесь делали.
Она повернулась к виконту, бросив на него пронзительный взгляд, и поежилась.
– Неужели вы думаете, что я приковывал их цепями? Запирал на замок? Держал на хлебе и воде, пока они не подчинялись моим требованиям?
– Но вы сами заявили, что будете преследовать меня. Что заставите меня выполнить все обязательства перед вами и моим женихом.
Он кивнул.
– В самом начале мне действительно приходится удерживать девушек. Обычно я использую угрозы, но все это ложь. Мои расходы минимальны.
Он тяжело вздохнул. Ему не хотелось, чтобы Линет знала о том, что на самом деле в это предприятие вложены большие средства и, если она передумает, он понесет большие издержки.
– Постарайтесь понять меня. Большинство моих девушек приезжали сюда не по своей воле. Их привозили родители или опекуны. Но я никогда не начинал работать, ни с одной из них, не просчитав предварительно все варианты. Каждая моя ученица должна понимать, на что она идет.
– Все они должны были осознавать, что им придется продавать себя?
Он кивнул.
