узнав, В отвращении выгнется в полный рост, Бисером брызг разметав ее между звезд.
x x x
То родишь, что зачнешь сегодня. Мертвый груз - то, что ты не поднял. Что не понял, теперь уж мимо Пролетит, ибо мысль - гонима. Дни уходят своей дорогой, Награждая тебя изжогой И нарывами осыпая. Тело мечется, засыпая, Тело корчится, увядая. Голова уже вся седая, Рот пускает сквозь слюни трели, Как младенец из колыбели.
* Алексей Холкин. СТИХОТВОРЕНИЯ *
Здравствуй, Петербург!
Всем погибшим твоим Поэтам
Здравствуй, город на костях, на костях... Твои храмы на крови (не пролей!). Нынче я в твоих гостях, да - гостях, о некрополь безнадежных любвей!
Саван ночи мне на плечи обрушь, и пусть время вспять идет до утра. Видишь: тени неприкаянных душ гулким эхом по колодцам-дворам.
Встану с ними в хоровод, хоровод. Стану частью выраженья лица... Я не гость твоих промозглых погод, я - твой узник, до любого конца.
x x x
'Зеркалу' Тарковского
Мне зеркало смотрит в глаза, не мигая, и я цепенею под пристальным взглядом, и я стекленею, уже отражая себя и предметы, которые рядом.
Чем дальше - тем больше: швыряю в лицо вам я то, что вы есть, только без искажений.
....и Бог Иоанна становится Словом одним из возможных своих отражений.
x x x
Ирине
Не зная, тебя забываю, что в общем нелепо, как память тебя забываю в случайном трамвае, как вечную память тоске петербургского неба... Тебя оставляю в покое, в нигде - оставляю.
Не зная тебя, забываю твои горизонты, и памятник памяти ставлю надгробным трофеем. И в Красную Книгу судьбы одиноким бизоном уходит последняя нежность ко всем Дульсинеям...
Март. Наваждение.
Ирине
Тебя узнаю в разных лицах, фигурах прохожих, проезжих, в метро, на проспектах,
при солнечном свете, при лунном, в случайных,
ничуть на тебя не похожих, похожих лишь так,
как - влюбленные только и дети.
Я вижу тебя на иконах и киноэкранах, в мадоннах, роденовских грешницах, императрицах, читаю тебя между строк в петербургских туманах и в собственных снах... Ну скажи,
что мне это не снится.
x x x
Бедненький наш Моц-арт, мы по тебе плачем. Это - с любви сдача. (В рифму идет - соц-арт).
Все мы - твои Сальери,
плача, тебя убили.
(Каждому бы - по вере,
каждому - по могиле).
Ну а тебе - в общей, музыка пусть - пухом... Мы же - слабы духом, все на судьбу ропщем.
Стало для нас былью время погод летных. По полосе взлетной бегаем без крыльев...
x x x
Рассвет полыхнул над изодранной в клочья идеей отечества Ванек-и- встанек. Тараня все айсберги, денно и нощно уходит ко дну безнадежный 'Титаник'.
... ... ...
Кто верит в перформанс, кто верить не хочет, кто тонет, кто шепчет в пространство 'Спаси и...', и кто-то рыдает, а кто-то хохочет из тех, что играют в игрушку 'Россия'.
Предновогоднее
Тебе, СПб.
Я с черного неба просыплюсь на крыши, в ладони раскрытые аэропорта. Укрою тебя простыней и услышу толчки аритмии в холодных аортах.
Подправлю твоих монферранов работу и к судьбам добавлю немного погоды. ....и пусть эпитафию этому году ногами напишут по мне пешеходы.
x x x
Не собрать ушедших строчек между пальцами и дальше... (Многоточье - сумма точек, только в нем чуть больше фальши).
Как в индийских кинолентах все слова сентиментальны все о жизненных моментах, до летального банальных.
x x x
Мне страшно,
ведь душа проходит...
С. Есенин
Считаю стертые ступени, смотрю в слепые зеркала и вижу, что душа прошла: ни отраженья нет, ни тени.
И понимаю - проглядел, не разобрался, в чем тут дело, когда свое пустое тело, проснувшись поутру, надел.
x x x
Телеграфным столбом - крест (Человека сменил бог). Перемена любых мест, все равно на какой срок
в сумме будет всегда ноль (мы не примем в расчет миг). Смысла нет выбирать роль, начитавшись чужих книг.
НА КОВАЛЕВСКОМ У САШ-БАША. 24.04.93.
Слова в случайном разговоре
не столь случайны, когда над мертвым миром (морем)
кружатся чайки,
когда их крики режут уши
опасной бритвой, когда в затылок дышат души
слепой молитвой,
когда звенит ушедших время
и нет спасенья. И крылья тяжелы, как бремя
невоскресенья...
Слова, что отчества - посмертны,
и столь же строги: В миру Поэты слишком смертны,
лишь в песнях - Боги.
И так к лицу им нимб терновый,
как quique suum. Уходят, захлебнувшись Словом...
Для нас, не всуе.
x x x
В провале лестниц, где эхо 'ма-ма', ступеньки клавиш, перила- струны сыграй, убийца с приставкой 'само-', последний блюз для своей фортуны.
Изобрази ей такие звуки, чтоб сердце сжалось до междометья. Сыграй, в полнеба раскинув руки, свое распятье на дне столетья.
x x x
Плыву случайной небесной синью, забытым богом в пространствах таю... Я сам придумал свою россию, поверив в то, что над ней летаю.
Я затыкаю клоками ваты дыру на месте дороги к раю. ....быть может, крылья великоваты своих же строчек не понимаю.
x x x
мне остается только дождь и привкус этих крыш железный мне остается только дождь бессмысленный и бесполезный мне остается только дождь в расколотом хрустальном мире где изреченное есть ложь где проживая ты живешь но и при свете не найдешь себя в прокуренной квартире
и остается только дождь
x x x
Не судьба - проходные дворы. Мне судьба - проходными дворами уходя, выпадать из игры, оставляя следы номерами
всех, не ставших моими, домов... Мне судьба - в слишком братских могилах зарифмованных до смерти слов прятать образы странных и милых.
x x x
Я в гости прихожу к себе под утро, ошибившись дверью... И пробуждение - потеря, по сути равная судьбе.
Я в гости прихожу домой, но как-то странно и случайно. И ощущение - что тайна подсмотрена (чужая) мной.
Весна по Гераклиту
Ирине
Все тает, все течет, все изменяется, и дважды не войти в одну весну. В глазах твоих, где небо отражается, я тоже отражаюсь и тону.
Все тает, все течет, все изменяется... Весну не зафиксировать в словах. ....Глагол 'люблю' природой не склоняется, он - вечная весна в твоих глазах.
x x x
Инне
Дожить бы мне до воскресенья (до воскресения...) - шалея, поймать твой взгляд, листом осенним летящий по пустым аллеям.
Летящий через судьбы, даты, холодным ветром вдаль влекомый, как ощущение утраты, такой знакомо-незнакомый.
Поймать твой взгляд, как этот город, поняв, что скрыто между строчек... Поднять его, как черный ворот озябшей петербургской ночи.
x x x
Инне
Остановите этот миг, остановите эту осень. Как в горле застревает крик застрянет время между сосен
фонарных призрачных лесов, на землю опадет листвою... И тиканье любых часов уже не разлучит с тобою.
x x x
А. С.
Зеркально отраженный взгляд Вслепую бороздит пространства, встречая сочетаний ряд как иллюзорность постоянства,
встречая сочетанья рук, на наши трепетно похожих... И в сердце замирает звук шагов полуночных прохожих.
* Елена Калинина. СТИХОТВОРЕНИЯ 8
Итак, начнем сеанс несовпадений В сомнениях, во взглядах и мечтах. У каждого своя реальность ощущений; Иных не удивит и динозавр в кустах.
ЛОШАДИ
Лошади, ах восхитительные лошади, Лишь вы, быть может, на исходе века Сложенные крылья растревожите В душе опустошенной человека.
Прошлые стремленья добрые отброшены, Прошли мы путь от конки до экспресса, И все же не заменят вас, лошади, Грохочущие детища прогресса.
Бескрылость - вот примета времени.
Пора мечтателям отчаяться,
Но лишь нога коснется стремени,
Как крылья вновь обозначаются.
Сколько же в вас красоты природой вложено, Изысканная грация в движениях. В мире ложном продажности, пошлости Вы - мечты заветной воплощение.
Не спеша шагайте всадники по площади, Эхо гулкое пробьется через стены. Ярче жить нам помогите, лошади, Вырваться из суетного плена.
Бескрылость - вот примета времени.
Пора мечтателям отчаяться,
Но лишь нога коснется стремени,
Как крылья вновь обозначаются.
x x x
Раскололся когда-то Царь-колокол,
И стоит он с осколком отколотым,
