предложение! Неожиданно, правда? Ведь до того он не уделял тебе никакого внимания.
С ужасом Джейсон увидел, как Эмма медленно покачала головой.
— Именно так я и думал. Когда я намекнул ему на внезапность вашей помолвки, он ответил, что ничего неожиданного в этом не было. Он сказал, что за время его визитов к твоей тетке вы стали большими друзьями. И намекнул, что вы уже тогда стали любовниками.
Взгляд Эммы, упрекающий, уязвленный, встретился со взглядом Джейсона. Он еле сдерживался.
— Эмма, я тебе раньше этого не говорил, — разливался Рэтчитт, — но после твоего отъезда в свадебное путешествие я отправился в Сидней, чтобы проверить, что это за человек. Я беспокоился за тебя. Да что ты о нем по-настоящему знала? Я отыскал одну женщину, его бывшую коллегу, которая оказалась его прежней подружкой, и она порассказала о нем такое, что у меня волосы встали дыбом, человек — хладнокровный, исключительно сребролюбивый монстр. Эмма, его бог — деньги. За них он пойдет на все. На все, вот именно. И скажет что угодно. И женится на ком угодно. Эмма, я все так же люблю тебя, несмотря ни на что. А он не любит. Он тебя изведет. Позволь мне позаботиться о тебе, любить тебя так, как ты того заслуживаешь.
— Нет! — воскликнул Джейсон.
— Это говорится не для вас, Стил! — рявкнул Рэтчитт.
Джейсон умоляюще взглянул на Эмму.
— Эмма, я прошу тебя! Не возвращайся пока ко мне, если не хочешь, но только ни на минуту не впускай его в свою жизнь.
— Откуда… откуда ты узнал про опеку? — с трудом произнесла она.
Джейсон поморщился.
— Я ничего не знал, пока сегодня Рэтчитт не сказал мне.
— Ну конечно, — фыркнул Дин. — Так я тебе и сказал бы, если бы знал сам!
И тут Джейсона осенило.
— Ты все отлично знал! — четко и спокойно сказал он. — Тебе рассказала твоя подружка Шерил. Эмма, эта Шерил работает секретарем у адвоката твоей тетки и живет рядом с тобой. Док мне сказал, что они с Дином в свое время были любовниками. Она до сих пор без ума от него и расскажет этому подонку все, что ему нужно. Наверняка она ему и сообщила о том, что ты ушла из моего дома. Иначе каким образом он оказался здесь? По логике, он был бы должен отправиться к врачу. Кто-то его проинформировал. Не я. Тогда, может быть, ты?
— Н… нет.
— Тогда спроси его. Спроси, как он очутился здесь.
— Дин?..
— Эмма, он хватается за соломинку. Шерил ничего мне не говорила. Сказал он. Затем он и явился мне на ферму. Ты оставила его, и он испугался, он никогда не любил тебя.
— Джейсон никогда и не обещал любить меня, — заметила Эмма срывающимся голосом.
— И никогда не будет любить! — закончил Дин торжествующе.
— Это неправда, — сказал Джейсон. От негодования у него перехватывало дыхание. — Неправда, Эмма, я люблю тебя. Всем сердцем люблю. Я женился на тебе не из-за денег. Я не знал ни о какой опеке, пока сегодня Рэтчитт не заявил мне о ней. Он считает, что все мужчины одним миром мазаны, ему и в голову не приходит, что я вправду тебя люблю. А мне не приходит в голову, как можно тебя не любить. Я не мыслю своей жизни без тебя.
Джейсон понимал, что в любовных объясненной не очень убедителен. У него усталый, разбитый голос. Вполне вероятно, виной тому выражение лица Эммы. Выражение очевидного недоверия.
— Я не могу заставить тебя полюбить меня, — снова заговорил он, движимый не столько надеждой, сколько отчаянием. — Я не могу просить тебя вернуться домой. Я не могу сделать так, чтобы ты не общалась больше с этим… существом. Я могу только взывать к твоему рассудку, которым щедро одарил тебя Бог. Эмма, подумай. Подумай и сделай выводы. Человека нужно судить по его делам, а не по его словам. Я непростительно вел себя на протяжении последних недель, но это можно объяснить только тем, что я потерял голову от сумасшедшей ревности. А разве Рэтчитт совершил бы то, что он совершил в прошлом году, если бы по-настоящему тебя любил?
Она не говорила ни слова, а только смотрела на него, не отрываясь. Он вздохнул.
— Это все, что я хотел сказать. Все, что сейчас следовало сказать. Теперь я пойду домой. Жду тебя до утра. Если ты не придешь, я уеду из Тиндли. Я не в силах жить здесь. Разводись со мной. И оставайся с ним, если ты этого по-настоящему хочешь. Но если ты в самом деле сделаешь такой выбор, да хранит тебя Господь. Этот человек погубит тебя.
— Эмма, не слушай его. Погубит тебя как раз он, — заговорил Дин Рэтчитт. Он взял Эмму за руку и положил ее ладонь себе на грудь. — Он злой. И умный. Куда умнее меня. У меня нет такой силы убеждения, как у него. И хорошего образования у меня нет. А есть только то, чем живет мое сердце. Эмма, почувствуй, как оно бьется. Оно бьется для тебя. Я знаю, год назад я сделал тебе больно. Я был неправ. Я тосковал по тебе, а эта девочка кинулась ко мне. Но это же не любовь, Эмма. Это был всего лишь секс. Сейчас-то ты поймешь, о чем я говорю. Ты ложилась в постель с этим человеком. И он трахался с тобой. Но это же еще не любовь. Это не от сердца. Любовь — это то, что придет, когда мы будем вместе. Принцесса моя, это будет что-то невообразимое. Я обещаю тебе…
Она смотрела в его черные пронизывающие глаза как загипнотизированная, зачарованная его словами, его присутствием. Джейсон был уже не в силах выносить это. Сердце его разрывалось. Он вышел через заднюю дверь, споткнувшись на ступеньках и чуть не упав. Непонятно как ему удалось выйти на улицу и добраться до дома. Слава Богу, док уже ушел. Джейсону не хотелось, чтобы этот человек видел, как слезы текут по лицу. Он прошел в гостиную и рухнул в большое кресло, стоявшее около незажженного камина, и даже не дал себе труда включить настольную лампу, а просто сидел и таращился в сумерки, в пустоту. Шли минуты, и слезы высыхали на его щеках. Он все еще надеялся услышать шаги Эммы на лестнице; его сердце жило только этой последней, слабой надеждой.
Как же она может не видеть истины? Как могла позволить этому негодяю завладеть собой? В конце концов Джейсону пришлось признать, о ничего удивительного в этом нет. Ведь и его самого когда-то приворожила Адель. И для него, и для Эммы внешняя красота скрыла уродство человеческого существа. И Рэтчитт, и Адель умны и умелы. Они оба способны на то, что никогда не идет в голову порядочным людям. Они сексуально озабочены. И безнравственны.
Наконец мысли Джейсона вернулись к Эмме, и не должен допустить, чтобы Рэтчитт безнаказанно развращал его возлюбленную. Но что же он может сделать? Разве что убить негодяя на месте?
Конечно, ничего. Живи он в прошлом веке, он похитил бы ее и увез в далекую страну, куда не дотянулись бы руки Рэтчитта. Но для наших дней от вариант не годится. В наши дни он всего лишь сядет в тюрьму за такой поступок. А может быть, лучше угодить в тюрьму, чем сидеть в бездействии и думать о своей неспособности спасти Эмму от судьбы, худшей, чем смерть?
Он все еще сидел в кресле и размышлял об убийстве и похищении, когда услышал стук открывшейся двери.
Глава четырнадцатая
Руки Джейсона, лежащие на подлокотниках кресла, сжались в кулаки. Но он не позволял себе надеяться. А если он не прав? Если она пришла, чтобы забрать какую-то одежду? А если это вообще не Эмма?
Он сидел в своем кресле как каменное изваяние.
— Джейсон! — услышал он тихий голос Эммы. — Где ты?
Он не ответил. Потому что был не в состоянии.
Зато он услышал, как она поднялась по лестнице на второй этаж, а затем медленно спустилась, и теперь ее голос звучал почти жалобно:
— Ты где, Джейсон?
