Обычно улыбчивое лицо миссис МакТаггарт помрачнело.
– Да, нехорошо получилось, – заметила Элли, подумав про себя, как все же скучно ей живется, если ее смог заинтересовать даже такой банальный рассказ.
– Вот и я о чем! Возможно, Феликс будет вознагражден в другой жизни: в этой ему пока что не слишком везет. Спустя пять лет его папаша ни с того ни с сего помер. К тому времени Моника уже переехала в Лондон, а Лайам собирался поступать в университет. Едва гроб с телом Иммона Конвэя засыпали землей, как его жена собрала вещи и уехала к сестре, оставив Феликсу аптеку и дом, который никто никогда в жизни не купил бы. А еще эта Нейла Кении, – загадочно добавила миссис МакТаггарт.
– А при чем здесь Нейла Кении? – поинтересовалась Элли. – И про какие «загулы» вы говорили?
– Мне не следовало тебе все это рассказывать.
– Ну почему же? Я никому ничего не скажу. К тому же я скоро отсюда уеду, вы же знаете? Так что даже если вы расскажете мне все, вреда никому не будет.
– Да дело не в этом. Разносить сплетни нехорошо. – Миссис МакТаггарт укоризненно глянула на Элли, как будто та склоняла ее к смертному греху. – Не думаю, что в Крегмоссе есть хоть один человек, который не знал бы обо всех этих слухах.
– Но если об этом известно всем, то какие же это слухи?
– Ты думаешь? Ну ладно, если я тебе расскажу кое-что, никакого вреда и впрямь не будет.
Было заметно, что пожилая женщина умирает от желания поделиться тем, что знает.
– Дело в том, – сказала она, понизив голос до шепота, хотя в саду не было никого, кроме них и пары птичек, – что Нейла Кенни десять лет путалась с Иммоном Конвэем!
– Да вы что! – Элли была по-настоящему шокирована. – Вы хотите сказать, что они спали вместе?
– Сомневаюсь, что они спали, – скорее наоборот.
– Десять лет? Но ведь это Ирландия! А я думала, что здесь невозможно раздобыть контрацептивы. И как им удавалось десять лет заниматься любовью и при этом не наделать кучу детей?
Элли охватила досада. Она занималась любовью с сыном Иммона Конвэя всего лишь несколько месяцев и при этом принимала противозачаточные пилюли, но, несмотря на это, забеременела.
Миссис МакТаггарт понизила голос еще сильнее:
– У Нейлы никогда не было месячных, так что она не может иметь детей.
– Но откуда вы это знаете?!
– Здесь все всё знают, это же Крегмосс! – неодобрительно поджав губы, проговорила женщина. – Теперь ты понимаешь, что здесь произошло? Феликсу достались в наследство от отца не только дом и аптека, но и любовница. Он прочно увяз в этом болоте. Рано или поздно они с Нейлой поженятся – по крайней мере так считают все здесь. Есть люди, которые слишком хороши для этого мира, и Феликс Конвэй как раз из их числа. Он настоящий святой.
Глава 16
Заголовок в «Эко» гласил: «Местная строительная фирма получает долгожданную поддержку».
«Охваченная кризисом компания 'Дойл Констракшн' была перекуплена 'Мидельйен' – компанией, за последнее время построившей немало грандиозных сооружений в Лондоне и других крупных британских городах. Представитель 'Мидельйен' заявил, что все существующие контракты будут выполнены вовремя. Мэттью Дойл, основатель 'Дойл Констракшн', остается исполнительным директором ливерпульского филиала этой крупной компании, однако в совет директоров не войдет…»
Вздохнув, Руби отложила газету. Мэттью не стал сообщать ей лично хорошую новость – по крайней мере, ей эта новость показалась хорошей, – а предоставил возможность узнать все самой.
Женщина еще раз вздохнула, осознав, что на самом деле все не так. Мэттью просто не захотел лично рассказывать ей о происшедшем. В последнее время он заходил в дом миссис Харт очень редко, да и то только по вечерам и в выходные, то есть когда в доме были и другие люди. Прожив на втором этаже несколько недель, Мэттью купил двухкомнатную квартирку в недавно возведенном доме в Гэйтакре. Грета помогала ему вешать шторы.
Руби поморщилась. Но как же она его обидела тогда! Однако, если честно, она со дня их знакомства только и делала ему больно.
«Наверное, Мэтт и впрямь сильно меня любил – иначе не стал бы терпеть мои выходки так долго», – с грустью подумала Руби.
Но любит ли он ее по-прежнему? Возможно, у него кончилось терпение: Мэттью собирался открыть ей свою душу, а в ответ получил то, что иначе как пощечиной и назвать было сложно. Руби решила, что не удивится, если Мэттью ее возненавидит.
С того памятного утра она смотрела на него совсем по-другому, чем раньше, – не как на друга, не как на человека, который так раздражал ее когда-то, а как на мужчину. Руби осознала, что была бы совсем не прочь очутиться в постели с Мэттью Дойлом, уснуть в его объятиях, выйти за него, если бы он предложил это. Та дрожь возбуждения, которая всегда охватывала ее в его присутствии, вернулась, однако теперь она была смешана с болью. Невысказанное им чувство стало ключом к сердцу Руби – но, к сожалению, слишком поздно.
Руби поклялась себе, что рано или поздно сделает так, чтобы они с Мэттью остались наедине, и тогда она заставит его произнести слова, что он собирался сказать в то солнечное февральское утро. Возможно, Мэттью и впрямь махнул на нее рукой – но она от него отказываться не собиралась.
– Сорок один! – поморщилась Грета, разглядывая свое отражение в зеркале. – Но ведь я чувствую себя намного моложе! А на сколько я выгляжу?
– Моложе, конечно, – уверила ее сидящая на кровати Хизер. Ей вдруг вспомнилось, что прошло ровно двадцать лет с тех пор, как она точно так же сидела на постели и следила за тем, как ее сестра наносит макияж ко дню рождения. Но тогда Грете исполнялся двадцать один год.
– А я выгляжу на сорок? – спросила Хизер. До ее дня рождения оставалось две недели.
– От силы на тридцать. Эта помада подойдет?
– Темновата. У тебя слабость к помаде темного цвета. С такой внешностью тебе нужно что-нибудь посветлее.
– Ты всегда это говоришь.
– Если тебя не интересует мое мнение, зачем ты спрашиваешь?
Грета стерла помаду салфеткой и нанесла более светлую.
– А такая годится? – спросила она.
– Намного лучше.
– А что мне надеть? – проговорила Грета, встав и рассматривая свою половину гардероба.
Хизер пожала плечами:
– Что угодно. Мы всего лишь идем в ресторан.
– Надо было устроить вечеринку.
– И кого бы мы пригласили?
– Не знаю… Может, сотрудников?
– У всех семьи, – ответила Хизер. – Мы одни не замужем.
Грета вытащила из шкафа цветастое платье из шифона, критически его оглядела и решила, что оно будет неплохо смотреться с черным бархатным жакетом.
– Странно, что Джеральд не приезжает на Пасху, – заметила она. – Осталась неделя. Приедет Мойра из своего Норвича, придут Мэттью и Дэйзи с Клинтом. Мы бы устроили старомодное семейное торжество, и маме было бы приятно.
– Я больше не встречаюсь с Джеральдом.
– Что? – Грета повернулась так резко, что едва не упала, и изумленно посмотрела на сестру. – Я знаю, что сначала это была всего лишь дружба, но мне казалось, что потом ваши отношения переросли в нечто более серьезное.
