Эви отвернулась и начала одеваться, а Симона осталась у окна. Ей было жаль Сэма Монтгомери.
— А я думаю, его избегают потому, что он наполовину индеец, а не потому, что он стрелок, — протяжно сказала Симона. — Он нравится мне, и я в долгу перед ним.
— Мне он тоже нравится, — заявила Эви, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — И если он готов всю ночь дожидаться куска пирога, его, безусловно, следует пустить в дом.
Симона с довольной улыбкой начала быстро одеваться. Она украдкой взглянула на Эви, размышляя, как подруга отнесется к ее предложению оставить парня с ними. В конце концов она набралась храбрости:
— А если мистеру Монтгомери негде остановиться, могли бы мы позволить ему спать здесь?
Эви ополаскивала лицо в тазу. Потрясенная, она подняла голову, по щекам ее стекала вода.
— Здесь? Ты имеешь в виду, наверху вместе с нами? — Она взяла полотенце и вытерла лицо и руки.
Симона покраснела от такого предположения.
— Конечно, нет. Я имела в виду, внизу. Он мог бы спать на полу. У него, должно быть, есть скатка или что- то в этом роде.
— Не могу поверить, что у него нет жилья. К тому же хороший стрелок может спать где угодно, — рассеянно возразила Эви. Ее мысли были заняты более серьезными проблемами: доходами предыдущего дня и необходимыми покупками, которые надо сделать сегодня.
— Значит, ты не возражаешь, если я предложу ему?
— Что предложишь? — спросила Эви, уже спускаясь вниз по лестнице.
Симона последовала за ней на верхнюю площадку лестницы и крикнула вниз:
— Предложу ему спать здесь.
Эви обернулась и посмотрела вверх, широко улыбнувшись:
— Если это не причинит тебе беспокойства, подруга, то мне тоже нечего волноваться. Ты должна помнить, что я провела два года под одной крышей с Адамом Ролинзом. По сравнению с этим жизнь со стрелком будет похожа… на яблочный пирог.
Обе девушки весело захихикали.
Эви открыла входную дверь кондитерской и махнула рукой Монтгомери. Он выпрямился и направился к ней через улицу с присущей ему великолепной небрежностью.
— Доброе утро, мистер Монтгомери. Вы встали слишком рано. — Она ошиблась, ожидая от него каких-либо объяснений. Он просто кивнул в ответ на ее приветствие. — Почему бы вам не зайти к нам? Мы скоро начнем печь пироги. — Сэм еще раз кивнул и последовал за ней.
— Доброе утро, мэм, — сказал он Симоне, которая пыталась разжечь огонь в печи. — Буду рад помочь вам.
— О, благодарю, мистер Монтгомери.
— Большинство людей зовут меня просто Сэм, мэм.
Глаза Эви озорно блеснули.
— Сэм Мэм. Довольно необычное имя для индейца. Звучит как китайское.
Улыбка тронула уголки губ стрелка, но он подавил ее.
Симона была слишком взволнована, чтобы оценить юмор.
— Тогда я настаиваю, чтобы вы звали меня просто Симоной. — Она была занята тем, что наливала в котелок воду для кофе.
— А я Эви, Сэм. Как только вы закончите с печкой, мы хотим сделать вам предложение.
Сэм подложил несколько поленьев в разведенный в печи огонь.
— Это займет немного времени, мэм… то есть мисс Эви. — Он закрыл дверцу печи и вытер руки о свои штаны. — Так какое предложение?
— Симона и я все тщательно обсудили и пришли к выводу, что нам нужен человек для охраны. Не заинтересует ли вас такая работа? Мы будем платить за службу.
Его хмурое лицо тронула легкая улыбка.
— Большинство женщин вряд ли выбрало бы меня для охраны.
— Что касается условий для ночлега, боюсь, мы не сможем предложить вам ничего, кроме соломенного тюфяка на кухне, — с сожалением сказала Эви.
— А вы согласовали эту идею со старой леди?
— О, тетушка Ханна уехала. Мы купили у нее эту кондитерскую.
Если это сообщение и удивило его, он сохранил невозмутимое выражение лица.
— Если вы и впрямь хотите, чтобы я остался с вами, у меня нет возражений.
— Значит, вы согласны? Это замечательно! — воскликнула Эви. Она открыто подмигнула Симоне, Эви чувствовала, что их дела идут как надо.
— Сколько вам обычно платят, Сэм?
— Меня устроит жилье и еда, если вы в состоянии прокормить еще один рот.
— Договорились.
Они быстро позавтракали, и Симона начала месить тесто для пирога, а Эви чистить яблоки.
А покупатели шли и шли. К полудню девушки уже принимали заказы авансом. Многие из золотоискателей заказывали сразу по несколько пирогов. Одна из бочек, где хранились яблоки, уже опустела, и они постоянно бегали за мукой и сахаром. Надо было всерьез пополнять запасы.
Они закрыли кондитерскую, хотя Симона продолжала печь пироги, а Эви в сопровождении Сэма отправилась за покупками.
Многие прохожие бросали косые взгляды на Эви, идущую рядом со стрелком. Когда они наконец подошли к лавке, Сэм отправился в конюшню, чтобы арендовать лошадь и телегу, а Эви вошла внутрь.
Она была поражена, когда увидела цены на продукты. Яйца стоили три доллара за дюжину, а мука и сахар — по сорок и пятьдесят центов за фунт. Бочка яблок стоила 150 долларов. Похоже, придется истратить почти все деньги, вырученные за предыдущий день.
По дороге домой Эви глубоко задумалась. Она не видела смысла в том, чтобы целый день в поте лица трудиться на кухне, если все, что они зарабатывали, приходилось тратить на пополнение запасов продуктов. Надо что-то предпринять.
Позже, за ужином, Эви высказала Симоне свои соображения:
— Единственный способ накопить деньги — это доставать продукты, минуя лавочника.
Сэм поднес вилку ко рту и замер.
— Вы предлагаете заняться сельским хозяйством или воровать? — насмешливо спросил он.
Симона поддержала его:
— Действительно, Эви, как мы можем обойти эти цены?
Эви почувствовала необычайное волнение.
— Да мы будем покупать все, что нам нужно, у фермеров. — Довольная собой, она села, ожидая их реакции.
Однако ее друзья повели себя совсем не так, как она ожидала. Сэм и Симона обменялись непонимающими взглядами.
— Какие фермеры, дорогая? — наконец спросила Симона, опасаясь, что прошедшие два дня оказались слишком тяжелыми для Эви. Или, может быть, ее подруга провела слишком много времени на солнце.
— В Калифорнии очень много фермеров, которые выращивают фрукты и орехи. — Эви улыбнулась озорной, но очень трогательной улыбкой. — Пришло время обстоятельно побеседовать с нашим другом капитаном Грантом.
На следующий вечер Эви пришла в порт, где стоял «Сенатор». Рядом с ней ненавязчиво маячил Сэм, в то время как капитан Грант терпеливо выслушивал ее предложение. За десять процентов от стоимости товаров он согласился привозить свежие фрукты, орехи, муку и сахар по более низким ценам.
По дороге домой Эви сияла, довольная собой.
— Сидя за скучными обедами с Адамом Ролинзом и его партнерами, я усвоила одно: никогда не нарушай закона спроса и предложения. Следующее, что мы должны сделать, купить корову.
— Корову? — Сэм уже начал верить, что не стоит удивляться ничему из того, что произносит маленькая леди.
Эви кивнула:
— Нам нужны молоко и масло.
Сэм иронически поднял бровь:
— И вы будете сами доить корову? — Он, черт побери, не собирался делать этого. Всему есть предел. В конце концов, он стрелок, а не фермер.
— Я могу научиться, — самоуверенно сказала Эви.
— А где вы собираетесь держать корову?
Глаза Эви озорно блеснули.
— В сарае вместе с цыплятами.
Сэм некоторое мгновение соображал, затем она увидела, как лицо его просветлело.
— Еще и яйца?
— Верно. — Ее улыбка была такой трогательной, что он не стал возражать ей и лишь криво усмехнулся в ответ. — Мы займемся этим первым делом завтра утром.
К концу недели они превратили заднюю половину сарая в стойло, а другую половину в курятник. После безуспешной попытки подоить корову, в результате чего Эви шлепнулась спиной в грязь, она начала платить соседскому мальчишке по доллару в день за то, чтобы он чистил сарай и доил корову.
День уже клонился к вечеру, когда Эви стояла на улице с гордым блеском в глазах. Над дверью кондитерской висела вывеска «Запретный плод» в форме ярко-красного яблока. Свежевыкрашенные белой краской стены и занавески со сборками на окнах придавали зданию обновленный вид, так что теперь оно выглядело так же приятно, как и запах, доносившийся изнутри.
Вскоре после открытия «Запретного плода» на противоположной стороне улицы начали строить казино. В течение нескольких недель ежедневно прибывали фургоны, груженные ящиками с хрустальными люстрами, столами, стульями и рулонами красных ковров. Как и все в городе, Эви и Симона с интересом наблюдали за строительством. Оно было завершено в рекордно короткий срок, и на фасаде здания появилась вывеска «Первородный грех».
Ажиотаж в день открытия казино был гораздо меньше, чем ожидали устроители, потому что в кондитерской впервые появились эклеры с кремовой начинкой. При этом в кондитерскую выстроилась очередь длиной в целый квартал. Всем хотелось купить редкие лакомства.
Симона и Эви всю предыдущую ночь пекли трубочки для эклеров, а затем заполняли их кремом. Пока Симона занималась приготовлением вкусного заварного крема, Эви готовила шоколад, которым покрывала пирожные.
С восхода до заката в булочную шел непрерывный поток голодных золотоискателей, многие из которых никогда прежде не пробовали шоколадных эклеров. В этот вечер обе измученные женщины в изнеможении рухнули на постель. Весь следующий день на двери
