Он вновь повернулся к Уитни.
— Док, ты же говорил, что никакой «мокроты» не будет.
— И сдержал слово — ты ни к чему подобному не причастен. Для такой работы я держу Уолта, так что в случае чего — ты ни при чем. Одна беда — Уолт сейчас занят переговорами с нашими спонсорами, так что на этот раз мне потребуется твоя помощь.
— Чтобы убить нас, — охотно пояснил Лену Рейс.
— Нет! Ни за что! — Лен стал мертвецки белым.
— Это называется — круговая порука, — продолжил лекцию Рейс. — Впрочем, ты юрист и должен знать этот термин. Это означает, что теперь ты уже не сможешь «отмыться» и заявить на суде, что был мелкой сошкой и не знал, на что шел…
— Молчать!
Рейс настолько сосредоточился на Лене, что выпустил из виду Уитни. Удар пистолетом по лицу был настолько неожиданным, что парень не успел увернуться. Кровь из рассеченной кожи залила лицо, и ошеломленный Рейс пропустил второй удар, третий… Уцепившись за стол, он краем глаза заметил, как профессор заносит руку для нового удара. И тут в ушах зазвенело от пронзительного крика:
— Нет!
Рейс попробовал приподняться, удержать ее, но в глазах потемнело, и он рухнул на пол. Когда голова прояснилась, парень увидел, что Лен схватил Кит за руки, а беснующийся Уитни на ощупь шарит по полу, чтобы найти очки, которые, судя по исцарапанному лицу, сорвала с него Кит.
— Ты не можешь сделать этого, Лен! — кричала Кит, вывертываясь из рук блондина. — Ты кто угодно, но не убийца, Лен! Не могли Оливия и Джек воспитать из сына убийцу!
Страдальческий блеск появился в глазах Лена. Но не только Рейс разглядел его колебания.
— Хватит! — взревел Уитни и, шагнув вперед, поднял руку, чтобы обрушить на хрупкую девушку удар, только что сваливший с ног Рейса.
Ему некогда было думать, он знал одно: если Уитни ударит ее, для него все кончено. Привстав на ноги, он, наклонив голову, изо всей силы врезался в разъяренного профессора.
От оглушительного выстрела заложило уши. Теряя равновесие, Рейс успел заметить падающих на пол Кит и Лена, а затем со всей силой навалился на Уитни. Профессор извивался под ним как червяк, пытаясь высвободить руку для очередного выстрела. Волна мести и желание бить поверженного соперника настолько захватили Рейса, что он со всей злостью ударил профессора в переносицу, послав его в нокаут. Очки с жалобным звоном разлетелись в разные стороны, на губах Уитни запузырилась кровь, а прижатая с пистолетом рука судорожно задергалась. Вырвав оружие, Рейс с отвращением выбросил его в дальний угол комнаты.
Он не знал, что с Кит, если бы не она… если бы не ответственность за нее, кто знает, может быть, и на этот раз…
— Кит!
Рейс метнулся к двум лежащим на полу телам. Лен лежал неподвижно, не издавая ни звука, а Кит, слабо шевелясь, пыталась отползти от него в сторону.
— Ты как? — хрипло спросил Рейс.
Кит кивнула и медленно села.
— Ты знаешь… кажется, он застрелил Лена.
Рейс наклонился над блондином: красное пятно медленно расплывалось чуть ниже правой ключицы.
— Этот парень все-таки родился в рубашке, — сказал он без зависти и мстительности в голосе. — Вынут пулю, заштопают рану, и он будет здоров.
— Я рада, — кашляя, сказала Кит. Рейс онемел, не зная, как реагировать на ее слова. — Он в последний момент оттолкнул меня в сторону. Если бы не он…
Рейс облегченно вздохнул. Пожалуй, теперь я в долгу перед золотым мальчиком. Вот только едва ли я смогу вернуть этот долг, подумал он мрачно. Уитни застонал, и оба они поглядели на директора Центра, схватившегося за окровавленную шею.
— Ему повезло, что не задета вена.
— А я туда и целила, — сообщила Кит дрожащим голосом, явно не испытывая неловкости и раскаяния за свое действие.
— Ты?.. В вену?
— Когда он начал бить тебя пистолетом, я решила, что он уже начал тебя убивать. Что еще, по- твоему, мне оставалось делать? — Кит вздрогнула. — Только убить его.
— Но чем? — потрясенно спросил Рейс.
Оглядевшись, Кит нашла за спиной упавшую рамку с фотографией. В ней еще осталось несколько осколков разбитого стекла — одним из них она и распорола Уитни шею.
— К сожалению, — она сверкнула глазами в сторону лежавшего преступника, — я промахнулась.
— Кит!..
— И на следствии я скажу то же самое. Он убил моего отца, и я хотела лишить его жизни. Так что, возможно, я в сущности такая же, как и он.
— Кит, нет. — Рейс поймал ее за руки и прижал к себе, ощущая, как она дрожит. — Как ты можешь сравнивать!
— Если бы я лучше целилась, он был бы сейчас мертвым. И тогда я оказалась бы убийцей.
— Да замолчишь ты, наконец, или нет! — Рейс так крепко обнял девушку, что ему были слышны удары ее сердца. — Ты не убийца, запомни это. Даже если бы ты добилась своего, то это было бы лишь возмездие, а заодно и необходимая оборона. Убийца — он, а не ты.
— Я знаю, — неожиданно сказала Кит, — и очень рада, что ты начал разделять мое мнение на ситуацию вроде этой.
И прежде, чем Рейс снова заговорил, Кит продолжила.
— Если бы ты был убийцей, то, не раздумывая, использовал пистолет — кто бы осудил тебя за такие действия в горячке боя? Но ты отшвырнул его прочь. Ты даже револьвер отца не взял с собой, хотя шел на риск. А все потому, что убийство противно тебе по сути.
Рейс молча смотрел на нее, сбитый с толку.
— Вот они, Рейс, смотри. — Он вздрогнул и оглянулся на преступников, но те в прежних позах лежали на полу. — Да не сюда. Смотри, негативы были здесь, Рик успел их спрятать. Теперь у нас на руках все доказательства, и Харви придется выслушать нас.
Кит отодвинула картонку и достала из тайника прозрачные пленки. Рейс чуть не задохнулся от ликования. Теперь им поверят. Он может уходить, и Кит сама в состоянии все уладить. А он — он может возвращаться… Куда? К прежней жизни в бегах, когда ты «ложишься на дно» и ждешь, пока новая волна шторма не выбросит тебя на поверхность? Только на этот раз твое жалкое существование будет страшным, потому что рядом не будет Кит.
— Ты убийца не больше, чем я, Рейс, — тихо сказала девушка. — И это вынуждены будут признать все. Мы заставим их раскрыть глаза и признать очевидность.
Ее вера в торжество справедливости была такой искренней, такой заразительной, что он почти поверил в это. Но, окинув взглядом хаос, творящийся в его комнате, вспомнив прошедшую ночь, он похоронил в себе последнюю надежду. Его ничего не интересовало в этой жизни, значение имела одна Кит, без которой жизнь Рейса превращалась в ад.
Еще несколько драгоценных секунд Рейс сжимал девушку в объятиях, наслаждаясь ее близостью, а затем с острой мукой, равной которой никогда не испытывал, он отпустил Кит. Мысленно попрощавшись с ней, Рейс как бы заново начал возводить вокруг себя стены, которые усилиями Кит оказались за эти дни разрушенными. Отгораживаясь от нее и всего мира, он медленно подошел к телефону.
Тяжелое лязганье двери в тюремную камеру… Пожалуй, это один из самых характерных и запоминающихся звуков в мире, подумал Рейс. Впервые услышав его, — а произошло это на рассвете, когда он измученный и еле стоящий на ногах, был препровожден в камеру, — Рейс поразился, что стук закрывающейся тюремной двери оказался менее грозным и громким, чем это виделось ему в ночных