присутствия. Надеюсь, порты Мароккайна вас устроят.
— О, капитан…
— Это мое последнее слово.
— Но я так мечтала пойти с вами, клянусь морской волной!
— Мне все равно.
Мистер Белл опустила глаза к книге.
Артия стремительно отошла. Эбад, куривший трубку под фок-мачтой, посмотрел ей вслед.
Корабль был в море два дня и две ночи.
Артия долгими часами стояла у поручней или на квартердеке, устремив взгляд в море. Вот она, ее жизнь. Вот она, ее семья. Она спрятала сердце в морской сундук и, в отличие Свиновой косточки, оставила его там.
Франкоспанцы не появлялись.
Длинная, извилистая линия побережья то приближалась, то удалялась, и лишь кое-где на ней были видны еле заметные признаки жизни. Ветер почти стих. Корабль попусту топтался на месте.
Артия спросила у Эбада:
— Как вы думаете, мистер Вумс, не повернуть ли нам на юго-восток? Здесь нет франкоспанцев — их распугали ангелийские патрули. Но вблизи африканийского побережья мы найдем много торговых судов противника.
Эбад, Эйри и Катберт кивнули и вгляделись в карту, которую она разложила перед ними на столе в каюте. Карта оказалась свежей, по памяти нарисованной копией первой карты Острова Сокровищ. Неточная, кое-где воспроизведенная наугад, она тем не менее обладала могущественной силой.
— Как вы думаете, у нас получится? — спросил Катберт. — Во второй раз подряд?
— Если мы очень захотим, — ответила Артия.
— А остальные, эта новоявленная команда, они получат свою долю? — спросил Эйри, до сих пор дувшийся на Люпина Хокскотта за то, что тот смазывал мачты в непривычной манере и дал каждой пушке собственное имя.
— Если карты действительно вернулись на Остров, сокровищ хватит на всех, — сказала Артия.
— Нет, капитан, с ними делиться нельзя, — упорствовал Катберт. — Только подумайте, какая уйма карт утонула! И кроме того, этот Гамлет Элленсан — вы же сами говорили, он велел отдать их все правительству.
— И думать забудьте. Мы придерживаемся пиратского кодекса чести, сэр. Равные доли для всех. Правительство — во вторую очередь.
Эбад тяжело вздохнул.
В тот день извилистая береговая линия изогнулась острым мысом, возле которого неожиданно появились два корабля. Они торопливо двигались к Проливу. Суда были франкоспанские и шли под сине- золотым флагом с лилией — символом франкоспанского королевского дома Бурбонов.
— У них на двоих нет и пятнадцати пушек, — сказала Артия, глядя в подзорную трубу. — Спустите наш флаг, — велела она.
Знаменитый розово-черный череп с костями соскользнул вниз. На его месте взвился маленький флажок с золотой лилией на синем фоне.
Команда «Незваного» столпилась на палубе.
— Салу! Комман са ва?
— Приветствуем вас, — хриплым голосом перевел Эбад. — Как ваши дела?
Первый помощник капитана франкоспанского торгового судна «Парфэ» — «Совершенство» — широко улыбнулся и, преодолевая морской простор, ответил потоком слов на франкоспанском языке.
— Мы уж думали, вы ангелийцы, будь они неладны, — тихо переводил Эбад. — Уже зарядили пушки. Впередсмотрящий будет выпорот.
Вся команда Артии залилась искренним хохотом. Ангелийцы? Мы?!
— Выпорот?! — взвился Эрт Лаймаус. Его взбесило намерение франкоспанцев наказать своего впередсмотрящего за то, что он оказался прав. Тазбо Весельчак загладил его промах, вскинув руки вверх с криком:
— Вив ле руа!
— Вив ле руа! — загрохотал Эбад.
И вся команда франкоспанского корабля и следовавшей за ним торговой шхуны подхватила их крик. Команда «Незваного» поспешно вступила в хор.
— А что мы такое кричим, разрази их вошь? — поинтересовался Ниб Разный.
— Да здравствует король, — пояснили ему те, кто понимал.
И тут Артия вскочила на поручень, схватила веревку и акробатическим прыжком перемахнула через четырнадцатифутовый промежуток морской воды, отделявший ее от встречного корабля. Она с изяществом львицы приземлилась прямо перед носом слегка перепуганного, но вполне владеющего собой капитана «Совершенства».
— Алор, вуз эт ун фий!
— Ну и ну, вы девушка, — перевел Эбад без всякого выражения.
— А он не слепой, монархистский карась!
Артия уверенно продолжала на безупречном франкоспанском, которому ее выучила Молли.
— Совершенно верно, капитан. Мы каперы на службе у короля. Ходим по Проливу и его выходу в Аталантику, ищем корабли так называемой Свободной Ангелии. А потом… — Она распростерла руки, — пожираем их.
Капитан, очарованный Артией, спросил ее имя.
— Же м'аппель Артемиз.
— Впервые в жизни назвалась настоящим именем, — проворчал Эйри.
— Вы разрешите лучшим представителям моей бесстрашной команды подняться на борт вашего корабля? Уверяю вас, мы соскучились по беседе в цивилизованном обществе. К тому же мы сочтем за честь предложить капитану франкоспанского торгового судна кое-что из товаров, конфискованных у мерзких ангелийцев. Вино, табак, маленькие золотые шкатулки с секретом… Нам необходимо разгрузить трюмы.
— А он алчен. Только посмотрите, как заблестели у него глаза.
Капитан явно обрадовался случаю поживиться пиратскими товарами. Капитан второго франкоспанского корабля, называвшегося «Перфекте» (еще одно «Совершенство»), был настроен точно так же. Пушки, еще различимые в портах, задремали, оставленные командой.
Все тринадцать бономи («Это значит — добровольцы, ребята!») из команды Артии ухватились за веревки, брошенные им, и перемахнули на соседние палубы, шестеро на один корабль, семеро на другой.
На борту «Незваного» осталось пятнадцать человек — и почти все они спустились к пушкам.
— А команда у вас невелика, капитан Артемиз, — прошептал франкоспанский капитан и весьма дружески погладил Артию по плечу.
— Пардонэ, — с сожалением произнесла Артия и приставила к его носу пистолет.
— Ке фэ тю?
— Что вы делаете? — перевел Катберт.
— Говорите по-ангелийски! — взревели несколько разъяренных глоток, и дула всех остальных пистолетов и ружей с «Незваного» нацелились на франкоспанские носы, ребра и спины. — Или по- франгелийски!
— Нрави-ву сет иси? И, сэ а дир, не пытайтесь достать вотр пистоль[2] .
На другом франкоспанском корабле, «Совершенстве» № 2, была сделана попытка к сопротивлению. Ее быстро подавил Шемпс, всадив пулю в доски палубы в дюйме от ног капитана.
— Донне, мои сэр, или я вас из-труэ.[3]
Новая команда Артии поклялась тоже соблюдать кодекс Пиратики. Грабить только с помощью угроз, никогда не убивать. До сих пор всё шло хорошо.
Но мгновение спустя общее веселье утихло. Де Жук, оставленный впередсмотрящим в «вороньем
