Микеланджело. Но для Лютера это не представляло особого интереса. Он страстно хотел увидеть изображение Девы Марии, принадлежавшее, как считалось, руке апостола Луки.
Тем не менее Рим разочаровал Лютера. Он увидел, что священники там являются безнравственными и легкомысленными. Они с такой скоростью проводили мессу, что в одну, проведенную им, их могло бы вместиться целых семь. Однажды Лютер был шокирован, подслушав разговор между священниками, готовившими причастие. Один из них пробормотал: “Ты являешься хлебом, хлебом ты и останешься; ты являешься вином, таковым и будешь”. Услышав такие непочтительны слова, Лютер пришел в уныние. И все-таки он не утратил своей веры в таинства, церемонию и добросовестных немецких священников. Лютер оказался способным отделить эту безнравственность от своих убеждений. В Риме же он продолжил совершать добрые дела.13
Однако посреди этого паломничества в душу Лютера снова закрались сомнения, которые заставили его пересмотреть ценность всего произошедшего с ним. В действительности он находился на Santa Scala, лестнице Пилата, когда в его голове стали появляться первые вопросы. Лютер поклонялся и целовал каждую ступеньку, произнося молитвы, когда заметил, что у него появилось желание, чтобы его родители были уже мертвы; но хотел он этого не потому, что больше не желал видеть их. Наоборот, Лютер хотел, будучи в Риме, освободить их от чистилища. Он понял, что все вокруг стало игрой - где была настоящая власть, и кто на самом деле обладал ею? С этого момента Лютер стал подвергать сомнению уже все происходившее вокруг него. Как можно узнать, угодил ли он вообще Богу своим путешествием в Рим? Как он может стать Божьим другом?14
Где была настоящая власть, и кто на самом деле обладал ею? Можно ли угодить Богу путешествием в Рим? Каким образом Лютер мог стать Божьим другом?
Встреча с мистиком
Вернувшись из Рима в Эрфурт, Лютер был переведен в монастырь ордена августинцев, находившийся в немецком городе Виггенбурге. Там он собирался преподавать в университете. Витгенбург был таким же небольшим городком, как и Эрфурт. Однако правитель той местности, Фридрих Мудрый, хотел построить в своем городе лучший университет во всей стране.
Оказавшись в Виттенбурге, Лютер нашел себе наставника, который остался верен ему до конца своей жизни, священника по имени Йохан фон Штаупиц.
На новом месте Лютер продолжал изнурять священников так же, как он делал это в Эрфурте. Он знал, что грехи не могут быть прощены без исповеди и покаяния перед священником, прощения, полученного от этого священника, и выполнения какой- либо епитимьи за совершенные грехи. Однако прежде чем исповедаться, необходимо было вспомнить все свои грехи. Лютер знал, что “душа должна быть исследована… память обыскана… мотивы изучены”,15 потому что без этого невозможно было пролить свет на все совершенные грехи. Но Лютер знал еще и о самозащите своего собственного “я”, а также о том, что он может не вспомнить некоторых своих грехов. Поэтому даже покаяние оказывалось неспособным полностью помочь ему.
Когда Лютер понял, что ни добрые дела, ни паломничество к святым местам, ни исповедь не могут помочь ему обрести спасение, он, будучи чрезвычайно утомленным предложенными церковью путями, впал в глубочайшее отчаяние. У Лютера началась паника, а его совесть настолько донимала его, что он стал ужасаться самым незначительным вещам. Также ему стали сниться ночные кошмары, и, как он позже признался, его психическое состояние в то время было хуже, чем любое физического недомогание, которое мы можем себе представить.16
Штаупиц пытался облегчить угрызения совести Лютера с помощью метода, о существовании которого тот никогда даже и не думал. Штаупиц был мистиком. Только не путайте это с ведьмами или мистицизмом движения New Age. Мистики являлись монашескими группами, которые искали и находили осязаемое Божье присутствие. В 300 году после Рождества Христова, когда церковь была секуляризирована и стала языческой, стали появляться группы людей, которые отправлялись в пустыню и жили там отрезанными от всего мира, занимаясь поисками Бога. Этих людей называли отшельниками; те из них, кто ощущал Бога, рассказывали о величайших знаках и чудесах. Слово “мистики” стало применяться исключительно по отношению к отшельникам, которых позже назвали монахами, ощущавшими грандиозное присутствие Бога. Они обнаружили, что в Его присутствии могут меняться. Они во всей полноте осознали порочность человеческой природы и устремились к Богу, чтобы раствориться в Его безграничной добродетели.
Мистики обнаружили, что могут меняться в присутствии Божьем. Их порочные качества отпадали по мере того, как они растворялись в Боге
Штаупицу этот опыт был знаком из первых рук, что для людей того времени было необычным. Он попытался показать Лютеру Бога с этой стороны, объяснив, что улучшать человеческую природу посредством добрых дел было подобным лечению ветряной оспы по одному струпу. Мистики делали все то же, что и другие монахи, но только не для того, чтобы получить прощение, а чтобы Бог хоть один раз почтил их Своим визитом. Они постились, поклонялись, молились, исповедовались и исполняли епитимью, как и все остальные. Но для мистиков все эти дела были средством наполнить свою жизнь Божьим присутствием и познания Его природы. Мистики были теми, кто истинно искал Бога.
“Любить Бога? Я ненавижу Его!”
Штаупиц пытался помочь Лютеру, научив его просто любить Бога. Но Лютер лишь посмеялся над этим. Его представления о Боге и Иисусе были искажены. Лютер считал Их рассерженными и праведными и верил, что на основании Своей праведности Они собирались судить людей.
Впоследствии Лютер следующим образом описывал отчаяние, в котором он тогда оказался:
“Не противоречит ли здравому смыслу то, что Бог, руководствуясь лишь Своей прихотью, покидает человека, ожесточается на него, проклинает его, как будто Он получает удовольствие от грехов и вечных мучений, на которые обрекает несчастных, Тот, Который, как написано, обладает такой добротой и милосердием? Это кажется несправедливым, жестоким и недопустимым для Бога, поскольку в таком случае должно было пострадать огромное количество людей. Кого тогда не коснулся бы карающий перст Господень? Я сам неоднократно впадал в такое отчаяние, что желал, чтобы я вообще не появлялся на этой земле. Любить Бога? Я ненавидел Его!“17
В конце концов Лютер осознал величайший из своих грехов. Он ненавидел Бога. Он ненавидел то, что Бог будет судить людей. Он ненавидел то, что никогда не сможет даже приблизиться к Его стандартам. Он ненавидел то, что Бог отдаст людей демонам, чтобы их потащили в ад, несмотря на все усилия людей угодить Ему. Лютеру казалось невозможным любить Бога.
Путь к откровению
Казалось, что надежды больше нет. Что можно было сделать с этим измученным монахом? Но Штаупиц знал, что ему нужно. Он отказался от своей должности в Виттенбургском университете и передал ее Лютеру. Конечно, если принять во внимание внутреннее состояние Лютера, это могло показаться нелепым. Как мы знаем, тогда он был неподготовленным и, что самое главное, недостойным заменить Штаупица. Тем не менее в 1512 году он получил степень доктора теологии. Тогда Лютеру было двадцать девять лет.
Для того чтобы преподавать Библию, Лютеру необходимо было хорошо изучить ее. Штаупиц думал, что, возможно, Лютер в процессе изучения Библии сам сможет найти ответы на мучившие его вопросы. Библия была для Лютера малознакомой книгой. Он, конечно же, как и любой другой представитель духовенства, имел к ней доступ, но читать ее никто никогда Лютера не заставлял. В то время другие материалы являлись более важной составляющей теологического образования монахов и священников.
