Нокс даже не пытался сдерживать свой гнев, написав, что если бы Кровавая Мэри была убита еще до того, как стала королевой, то царившей сейчас жестокости в Англии просто бы не было. Он писал: “Иезавель, эта проклятая идолопоклонница, проливала кровь пророков… но я считаю, что она не воздвигла во всем Израиле и половины тех виселиц, которые злобная Мэри поставила в одном только Лондоне”. Свою рукопись Нокс закончил ужасной молитвой от имени Англии: “Не отсрочивай Своей мести, Господи, но позволь смерти с жадностью пожрать их; пусть земля поглотит всех этих нечестивцев, отправив прямиком в ад. Ибо они неисправимы, страх и почтение к Твоему святому имени отсутствует в их сердцах”.30
Написав еще несколько строк, Нокс запечатал письмо и отправил его в Англию, зная, что оно будет напечатано и распространено по всему королевству.
Встреча Нокса и Кальвина
Не имея прихожан, которым бы он мог читать проповеди, а также лишенный возможности участвовать в революции, Нокс вынужден был отправиться в Швейцарию. Во время своего изгнания он испытывал потребность еще в одном важном элементе, которого так не хватало в его жизни. Убедившись, что письмо благополучно покинуло Дьеп, Нокс прямиком направился в Женеву, где планировал встретиться с Жаном Кальвином. Именно там осенью 1554 года два реформатора наконец- таки встретились.
Несмотря на то, что они боролись за одно общее дело, методы борьбы Кальвина и Нокса существенно отличались. Кальвин был методичным мыслителем, исключительно умным исследователем и спорщиком, который своими безукоризненными знаниями лишал врагов дара речи. Нокс же был смутьяном, предпочитающим не говорить, а действовать, воином, который своей страстной преданностью истине заставлял замолчать противников. Я бы назвал Нокса “Кальвин с мечом”.
Кальвин восхищался смелостью Нокса, хоть и принимал его несколько небрежно. Вы можете представить себе отношение человека, обладающего прекрасными интеллектуальными способностями, к простому и грубоватому Ноксу. Нокс совершал то, о чем Кальвин, может быть, даже и не мечтал; Кальвин же обладал знаниями, которые так сильно стремился обрести Нокс, надеясь успешно применить их в деле Реформации у себя на родине. Преданность общему делу сделала двух реформаторов хорошими друзьями.
Находясь в Женеве, Нокс наконец-таки изучил иврит. Теологическую школу Кальвина он назвал “лучшей христианской школой, которая когда-либо существовала на земле со времен апостолов”.31 Нокс и Кальвин проводили вместе много времени, обсуждая различные теологические вопросы и правильное толкование Библии.
К тому времени гонения на протестантов в Англии приобрели такие масштабы, что многие из протестантов стали искать убежища в Европе. Некоторые из них направились во Франкфурт, где им любезно была предоставлена церковь. Эта группа беженцев написала письмо Ноксу в Женеву; они попросили его приехать в Германию и стать их пастором. Находясь в Женеве всего лишь несколько месяцев, Нокс был настолько счастлив там, что никуда не хотел уезжать. Но Кальвин расценил полученное приглашение как замечательную идею. В конце концов, Нокс согласился и, приняв приглашение, прибыл во Франкфурт в ноябре.
Споры во Франкфурте
В Германии дела Нокса стали складываться не так хорошо, как ему того хотелось. В церкви, пастором которой он стал, разгорелись горячие дебаты, касавшиеся того, какую литургию следует использовать; одни хотели оставить старые обычаи англиканской церкви, а другие - ввести новые. Расписавшись в собственном бессилии решить возникшую проблему, верующие написали письмо Кальвину, спрашивая его мнения. Тот же в своем ответе выразил недовольство тем, что они спорят о таких ничтожных вещах, и сказал, что им следует переходить на следующий уровень, который перед ними раскрывает Бог.
Однако ответ Кальвина не разрешил проблему. В результате в спор вынужден был вмешаться Нокс и примирить обе стороны. Верующие согласились с его доводами и решили пойти на компромисс, стараясь придерживаться старой литургии, насколько это возможно. Однако этому соглашению была уготована короткая жизнь. Прибыла новая группа беженцев, и вскоре те, кто хотел поклоняться по-старому, оказались в явном меньшинстве, а следовательно, вынуждены были уступить. Наконец, в феврале 1555 года Нокс совместно с группой других членов церкви разработал новый порядок богослужения, который в течение нескольких лет был оформлен в виде официального порядка богослужения шотландской церкви, названного “Книгой общего порядка”.
Измученный ссорами, постоянно возникавшими между духовно незрелыми прихожанами церкви, Нокс в одном из своих посланий упрекнул их в мелочности. В послании он также набросился на грехи политических лидеров, назвав императора Карла V таким же врагом Христа, каким был Нерон.
Слова Нокса быстро разлетелись по всему Франкфурту. Ситуацию усугубило то, что сам император находился всего лишь в ста шестидесяти милях от города! Местные власти испугались, что их город может столкнуться с серьезными проблемами, если Нокс его тотчас же не покинет. Прихожане церкви приняли решение лишить реформатора должности пастора. Нокс охотно подчинился. Он, а также еще несколько человек, покинули церковь.
Желая получить одобрение Кальвина, прихожане направили ему письмо, описывая сложившуюся ситуацию, и просили его дать ответ. Однако, получив ответное письмо, они увидели не совсем то, чего ожидали. Кальвин писал: “Я не скрываю, что с господином Ноксом, по моему мнению, обошлись плохо и не по-братски”.32
Возвращение в Шотландию
Нокс был тепло встречен Кальвином в Женеве, куда прибыл в апреле 1555 года. В очередной раз он попытался заняться научной исследовательской деятельностью. Находясь под глубоким впечатлением оттого, как Кальвин управлял Женевой, Нокс горел желанием научиться у него как можно большему. Он описывал это так: “Я видел и другие места, где искренне проповедуется весть о Христе; но здесь нравы и религия оказались настолько реформированы, что подобного я нигде не видел”.33
Что касается Шотландии, то там протестантизму не чинилось особых препятствий. Местные протестанты, пользуясь благоприятной ситуацией, распространяли Евангельскую Весть везде, где только могли. Их сердца были наполнены такой большой надеждой, что они даже верили в то, что однажды к Богу может обратиться и регентша Мэри. Ее дочь Мэри в тот момент получала образование во Франции и в скором времени должна была вернуться в Шотландию уже королевой. Регентша даже прибегла к услугам одного протестанта, чтобы тот представлял торговые интересы Шотландии в отношениях с Францией. Мэри становилась все старше и старше, а любовь регентши к католицизму несколько ослабла. В сравнении с Кровавой Мэри, правившей в соседней Англии, шотландская Мэри выглядела и вовсе добродетельницей! Многие беженцы- протестанты, покинувшие Англию, находили приют в Шотландии, считая, что там они будут в большей безопасности. Но они по-прежнему испытывали огромную потребность в пасторах и проповедниках.
Тем временем Нокс был занят организацией радикально настроенных английских верующих в Женеве. Он призывал их вернуться в Англию и совершить там протестантский переворот.
Во время изгнания Нокс продолжал получать письма от миссис Боуз, в которых она писала о повышении давления на себя и свою семью в связи с ее отказом участвовать в католической мессе. Отказ миссис Боуз следовать догмам католической церкви ставил под угрозу также и ее мужа. Мистер Боуз хотя сам и не
