Патрисия вдруг замолчала, глядя на Сэма как испуганная лань.
– Что ты хотела?
– Ничего, – ответила она и что-то пробормотала себе под нос.
Сэм мог поклясться, что расслышал слово «зануда», хотя, может, это было «причуда» или «барракуда».
– Я не стану задавать свой следующий вопрос, если в твоей жизни есть мужчина, – осторожно произнес он.
Рот у Патрисии приоткрылся, и Сэм удивился, какого чудесного розового цвета ее полные губы и какие они чувственные. Синие глаза округлились, и стало видно, какие они яркие и загадочные.
– Какой… вопрос?
Сэм набрал полные легкие воздуха. На задворках сознания мелькнула мысль, что он совершает огромную ошибку, но тут барабанным боем в мозгу застучало: женитьба, женитьба, женитьба.
Сэм вспомнил, как много сделал для него Рекс. Он вспомнил свое нищее детство, вкус черствого хлеба и прокисшего молока, храп пьяного отца и вонь перегара, похороны матери и чувство беспомощности, охватившее его, одиннадцатилетнего мальчика…
Теперь Рекс хочет всего ничего – он хочет видеть своего вице-президента женатым и остепенившимся.
– Патрисия, как ты смотришь на то, чтобы стать моей невестой?
Радость, такая неподдельная и искренняя, что ее невозможно было скрыть, озарила лицо девушки. И Сэм снова подумал, что совершает ужасную, непоправимую ошибку.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Ты сказал – невестой?
Так! Она ведет себя как полная дура. Конечно, Сэм сказал «невестой».
– Это был риторический вопрос? – поспешила уточнить Патрисия. – Если это так, то могу тебя уверить, что любая женщина была бы счастлива стать ею. Кроме того, идя сюда, я хотела тебе признаться…
– Вопрос не был риторическим, – медленно произнес Сэм, пристально глядя в ее обескураженное лицо.
Патрисия сглотнула.
– Ты хочешь сказать, что спрашиваешь меня, не хочу ли я стать твоей невестой, потому что ты хочешь, чтобы я была твоей невестой?
Неужели Сэм почувствовал к ней что-то особенное, чего пока не может выразить словами?.. Патрисия сделала глубокий вдох и подавила счастливую улыбку. Тоненький голосок где-то в глубине ее сознания попытался напомнить ей, что этот мужчина только что расторг помолвку с другой женщиной, что он испытывает горечь и одиночество и потому не совсем отдаст себе отчет в своих словах и поступках.
Нет! Нет! Пет! Сэм в своем уме! Он просто, наконец, разглядел меня и оценил!
– Невеста, – задумчиво повторила Патрисия. Теперь она не даст ему соскочить с крючка, пусть даже Сэм и выглядит сконфуженным. – Ты сказал, что хочешь, чтобы я стала твоей невестой. Но тебе не кажется, что ты несколько торопишься и наши взаимоотношения должны развиваться постепенно?
– Забудь, что я сказал, – резко бросил Сэм и схватил первую попавшуюся папку. Но Патрисия оказалась проворнее – она быстро накрыла ладонь Сэма своей. Он отрицательно покачал головой. – Это была просто шальная идея, Патрисия. Дурацкая к тому же. Приношу свои извинения. Я вообще не должен был начинать этот разговор. Итак, что у нас запланировано на утро?
Он послал Патрисии лукавую мальчишескую улыбку, от которой в уголках его серых глаз собрались мелкие морщинки, и тряхнул головой. Прядь русых волос упала ему на лоб, и Патрисии очень захотелось попросить у него автограф, потому что в этот момент он был настолько красив, что в Голливуде ему обязательно предложили бы главную роль.
– Что за идея? – Патрисия решила не отступать. Пусть идея и была дурацкой, но в ней присутствовало волшебное слово «невеста».
Сэм смотрел в окно, где палящее солнце уже раскалило крыши автомобилей на стоянке компании.
– У меня проблема, – наконец произнес он.
Патрисия с шумом выдохнула. Надо же, она даже не заметила, что затаила дыхание.
– Эта проблема как-то связана с Мелиссой?
– Косвенно, – ответил Сэм, криво усмехнувшись. – Мы расстались.
– Я слышала.
– Да?
– Я была на девичнике у Оливии. Из юридического отдела, – пояснила Патрисия, и Сэм кивнул. – Одна из женщин, рассылавшая приглашения на банкет по случаю ухода Рекса Второго на пенсию, вскользь упомянула, что ты и Мелисса больше не вместе.
Патрисия вспомнила, что было потом: подруги убеждали ее не упускать своего шанса, пригласить Сэма на свидание, дать понять, что он единственный мужчина, о котором она непрерывно думает в течение вот уже шести месяцев, со дня переезда в Феникс.
– Это именно так и должно было закончиться, – произнес Сэм глухо.
