Зонт только подсвечивается и на этом все заканчивается! А гусеница все глубже и глубже напирает на нас, протискивается в это углубление. Генри вжался в стену и что-то в своем фотоаппарате ищет. Но и у него видимо с этим проблемы - никак не хочет сработать вспышка. Так мы почти дождались, пока гусеница нас чуть не съела. Я уже чувствовала ее отвратительное дыхание, но... тут она неожиданно умолкла. И совсем остановилась.
Мы стояли и смотрели на нее. Генри даже перестал вжиматься в стену и отряхнулся. А гусеница не шевелится.
- Извините, может мой вопрос покажется вам грубым, но не могли бы вы подвинуться? Тогда мы бы смогли выйти. - Любезно попросил гусеницу Генри.
Он помялся, но ответа не было:
- Дорогая гусеница...
- Может она умерла? - Спросила я в надежде, что на это она уж точно зашевелится.
Никакой реакции со стороны гусеницы не последовало. Я поглядела на Генри, подумала, что если я сяду ему на плечи, то вполне дотянусь до глаз этой твари и смогу их выколоть. А когда она очнется, мы и выберемся. Генри на меня как-то подозрительно посмотрел, словно я что-то нехорошее замышляю. Но через минуту уже сдался, и я забралась на его плечи. Он как-то тяжело вздохнул, и мы направились к большущей морде. Я взяла зонт двумя руками, намереваясь размахнуться посильнее, чтобы пробить глаз, но не успела...
