кружевом.
- А это государыня императрица, - прошамкала бабушка. - Елизавета Петровна в бытность свою цесаревной.
- Это не более как сомнительная версия, - сказала директорша. - Мы думаем, что это жена Полуехтова.
- Нет, - сказала бабушка, - императрица любила нашего майора невестиной любовью, потому он сюда и попал.
Вениамин уже не слышал спора, горевшего, видно, не первый год. Он смотрел на портрет и страдал, ощущая бездну времени, отделявшую его от молодости той, что была изображена на портрете. И неважно было - принцесса, императрица, невеста, жена... ее нет, Вениамин опоздал, трагически опоздал родиться...
Он не помнил, как оказался на улице, хотя вроде бы его проводила до калитки директорша артели, а он вроде бы обещал ей поговорить со специалистами в Свердловске и постоять за ручьевские кружева. Он слышал лишь стук собственного сердца и знал, что полюбил безнадежно и навсегда.
10
Дальше дед с Андрюшей шли не спеша. Андрюша остановился там, где оставил фотоаппарат. Там же лежал букет голубых махровых цветов.
- Погоди, - сказал вдруг дед строго. - Ты зачем эти цветы погубил?
- Красивые, - сказал Андрюша. - Пускай в банке постоят.
- А ты чего в своей жизни посадил, молодой человек? Ты чего создал? Рвать научился? Рвать все умеют! Это точ-на.
- Это же васильки. Сорняки.
- Дурак, - сказал старик. - Рожь здесь растет обыкновенная, семена из района получили. А васильки уникальные, только в наших местах произрастают. Так что подорвешь экологию, и не будет больше такого сорняка.
- Ну и хорошо, - упрямился Андрюша, - урожаи увеличатся.
- Опять дурак, - сказал старик. - Уничтожишь ты этот так называемый сорняк невиданной красоты, а на нем, может, особый вид бабочек обитал, он тоже вымрет. Тебе их не жалко?
Дед протянул вперед коричневую ладонь, и сверху, из голубой небесной синевы, послушно опустилась ему на ладонь оранжевая бабочка с синими пятнами на крыльях.
- Ты с этим видом знаком? - спросил дед.
- Я бабочек не изучал, - сказал Андрюша, - может, она на соснах живет.
- Эндемик, - сказал дед. - Понимаешь? Все в природе уравновешено и взаимосвязано, как говорил Дарвин.
- Кто?
- Дарвин-младший, внук, я с ним состоял в переписке.
Очевидно, старик не врал. Бабочка вспорхнула с ладони, сделала круг над букетом васильков, огорченная экологическим бедствием, пришедшим с Андрюшей, и пропала в жаркой душистой синеве.
- Что же мне теперь делать? - спросил Андрюша.
- Дари уж кому хотел. Только на будущее осторожней, береги природу. Пора нам здесь заповедник устраивать. Ты мальчишек двух не встречал, Сеньку и Семена?
- Видел.
- Из-за них, стервецов, я Мишке малину уступил, за ними погнался. Опять браконьерствовали.
- Вы рыбу имеете в виду?
- Ее самую. - Видно, от малого роста дед говорил громко, уверенно, с нажимом на некоторые слова. - А ты что, в поп- группе выступаешь?
- Не понял, - сказал Андрюша. - Волосы у тебя дикие. И характер буйный. На медведей бросаешься. Я решил было, что ты на саксофоне играешь. В ансамбле. Я, понимаешь, больше классический джаз уважаю. На уровне диксиленда. Ты как к диксиленду относишься?
- Положительно, - сказал Андрюша. - А почему медведь из пушки стреляет?
- Традиция, - сказал дедушка. - Хочешь поглядеть, как он это делает?
- Конечно, хочу. Только он меня не узнает?
- На работе смирный. Понимает, что может зарплаты лишиться. Он за место держится. Сам-то он бескорыстный, но семья у него, медведица строгая. Да ты не бойся, в случае чего я ему объясню. Ведь это я шефство над пушкой осуществляю. Это точ-на.
- Так чего же он у вас малину отнял?
- Ты бы молчал - сам изранил, довел зверя до крайности. Он же в принципе дикий зверь. - Дед рассердился. Даже остановился, топнул ногой и строго спросил: - За мельницей приехали?
- Почему все про мельницу спрашивают? Мы же фольклористы.
- Понимаю, - сказал старичок. - Я все равно к мельнице бы дорогу не указал. Мельница у нас со странностями.
- Любопытно посмотреть, - сказал Андрюша.
Они дошли до крайней избы, остановились. Старичок сказал:
- Вон на той стороне второй дом мой. Запомнил? Жду к себе.
Старичок быстро пошел через улицу к своему дому.
Андрюше не хотелось возвращаться домой. Он уже понял, что в деревне все знают о его утреннем подвиге, но относятся к нему без особой издевки. Может, поискать Эллу? Все-таки он член экспедиции, и его фотографическое мастерство может пригодиться.
Тут он увидел знакомых ребятишек, которые натягивали веревку между могучими липами. Андрюша присел на траву, было тихо, мирно, деревня ему нравилась, утренние приключения уже ушли в прошлое. Он глядел на Сеню и Семена и думал, что они чем- то - разрезом глаз или длинными белесыми ресницами похожи на Ангелину.
- Прыгать будешь? - спросил Семен. - У нас тренировка по прыжкам в высоту. Скоро тренер придет.
- Вы тренируйтесь, я погляжу.
- Гляди, - сказал Сеня. - За погляд денег не берем. Только если какой-нибудь новый стиль знаешь, не скрывай. А то мы все фолсбери-флопом прыгаем, а он имеет пределы.
Семен разбежался и прыгнул через веревку. Не фолсбери-флопом, а перекидным да притом зацепился за веревку на высоте метра с небольшим, грохнулся, хорошо - земля мягкая, трава.
- Разминка, - сказал он, - неудачное приземление.
Теперь разбежался Сеня, веревку он преодолел и сказал Семену:
- Поднимай выше.
- Правильно, - сказал подошедший невесть откуда Вениамин, снимая очки и передавая их Андрюше. - Я принимаю участие. Вы не возражаете?
- Прыгайте, - сказал Семен. - Эту высоту будете брать или поднимем?
- Поднимем, - сказал Вениамин. - Во мне подъем чувств.
Он затрусил к веревке, затормозил перед нею и подпрыгнул. Веревка ударила его по коленям, и Вениамин перевалился, шлепнулся на живот и замер. Подниматься было лень - жаркая истома завладела воздухом. Веня отполз в сторону, в тень, перевернулся на спину и закрыл глаза.
Сеня с Семеном подняли веревку повыше, до полутора метров. Сеня преодолел ее с первой попытки, Семен со второй стилем фолсбери-флоп. Андрюша поглядел на редкие кучевые облака и сказал:
- Надо мне честь города защищать. Разойдись, братва!
Он хорошо разбежался, перепрыгнул с запасом и сказал:
- Разрешаю поднять планку еще на три сантиметра.
На следующей высоте сошел Сеня, но Семен остался, Андрюша его обошел только по числу попыток.
- Наша взяла, - сказал Андрюша, - а вы говорили.
Он запыхался, устал. И как-то вылетело из головы, что его противникам лет по восемь, не больше.
- Сегодня ваша, завтра наша, - сказал Семен. - Мы еще в длину не прыгали. Смотри, тренер пришел.
Коля Полуехтов с сумкой 'Олимпиада-80' через плечо остановился поодаль.
- Как успехи, малыши? - спросил он.
- Скромные, - сказал Сеня.
- Стараемся, - сказал Семен. - Без тебя трудно.
Коля подошел к веревке, ладонью проверил высоту - получилось до его носа.
- Солидно, - сказал он. - Метр пятьдесят три. С какой попытки брали?
- Андрей взял со второй, - сказал Семен. - Я с третьей.
- Нет, - Коля поглядел на Андрюшу снизу вверх, - для тебя это не достижение. В тебе живого росту, наверное, метр восемьдесят.
- Метр семьдесят шесть, - сказал Андрюша.
- Свой рост надо брать без усилий. Это твой предел?
Мальчишки смотрели на Колю с уважением, верили каждому слову.
- Не знаю, - сказал Андрюша. - У меня другие цели в жизни.
- Цели прыжкам не помеха. - Коля говорил поучающим голосом. Андрюшу это разозлило.
- А ты свой рост можешь взять?
- Не проблема, - сказал Коля и, не снимая сумки и не раздеваясь, даже без разбега присел, оттолкнулся и перемахнул через веревку. Потом обернулся к Андрюше. - Ты на меня не обижайся. Я к зиме буду два метра брать. Такая у меня цель. Ну ладно, вы тут отдыхайте, а у меня дела.
Коля пошел через дорогу к дому, а Сеня сказал вслед:
- Редкого упорства он у нас.
- Энциклопедию читает, - вздохнул Семен. - Уже третий том.
Из калитки вышел пес, поглядел по сторонам, затрусил к околице. Вид у пса был деловой, задумчивый.
- За коровой пошел, - сказал Сеня.
По улице не спеша шли Элла Степановна и Эдик. У калитки они остановились. До молодых людей донесся вопрос Эдуарда:
- Вы удовлетворены встречей?
- Спасибо, Эдик, - сказала Элла Степановна. - Ваша помощь совершенно неоценима.
- Ну что ж, и нам надо идти, - сказал Андрюша, подождав, пока Эдуард откланяется.
11
Глафира задержалась в правлении, вела телефонные переговоры с районом. Ангелина осталась на ферме, там заболел теленок. Обед готовила Элла, а Коля истопил баню, и экспедиция как следует вымылась. Баня оказалась настолько эффективной, что лицо Вениамина приобрело естественный бело-голубой цвет. Правда, он сам этого не заметил, так как его неожиданная влюбленность в портрет воздвигла между ним и действительностью стену. Элла Степановна, узнав о происшедшем, искренне расстроилась.
- Придется мне сходить и поглядеть, что там за портрет, - решила она.
Коля убрал со стола посуду и достал с полки четвертый том энциклопедии Брокгауза и Ефрона.
- Почитаю немного, - сказал он. - До вечерней тренировки время есть.
- Андрюша, - спросила Элла, - у тебя магнитофон в порядке? С завтрашнего дня начинаем запись.
- Техника у меня готова... - ответил Андрюша. - Только я завтра утром на мельницу сходить хотел.
- На какую мельницу? - возмутилась Элла. - Мы приехали...
- Знаю, за песнями, - согласился Андрюша. - Но наш долг не
