– Что? – удивленно посмотрел на внучку Селдон.
Ванда подошла и обняла деда.
– Я не полечу на Сантаннию.
– Что, разве папа и мама передумали?
– Нет, они полетят.
– А ты – нет? Почему? А ты куда собираешься?
– Я собираюсь остаться здесь, дедушка. С тобой. Бедный дедушка! – воскликнула Ванда и нежно прижалась к Селдону.
– Но я не понимаю… Почему? Они разрешили тебе остаться?
– Ты про папу с мамой? Не то чтобы разрешили. Мы спорили и спорили, и в конце концов я победила. Ну а что тут такого, дед? Они улетят на Сантаннию, и все у них будет хорошо. Будут любить друг друга и малышку Беллис. А если я полечу с ними, а тебя оставлю здесь, ты же будешь совсем один. Нет, я не выдержу.
– Но как же тебе удалось уговорить их?
– Ну, ты же знаешь, я это умею. Нечто вроде «толчка».
– Что это значит?
– Все дело в моем уме. Я вижу, что делается у тебя в уме, и у родителей. Время идет, и я все лучше вижу, словно прозреваю. Ну а еще я научилась делать эти самые «толчки» – заставлять людей делать то, что я пожелаю.
– И как же ты это делаешь?
– Не знаю. Но проходит время, и люди устают от этих «толчков», и все делают по-моему. Так что я собираюсь остаться с тобой.
Селдон устремил на Ванду взгляд, полный отчаянной любви.
– Это прекрасно, Ванда, детка. Но Беллис…
– Не волнуйся о Беллис. У нее нет такого ума, как у меня.
– Ты уверена? – спросил Селдон и прикусил нижнюю губу.
– Совершенно. Ну и потом – должен же с мамой и папой кто-то остаться.
Селдон внутренне ликовал, но дать волю своим чувствам не решился. А как же Рейч и Манелла?
Он сказал:
– Ванда, но как же ты можешь так хладнокровно расстаться с родителями?
– При чем тут хладнокровность? Они все понимают. Они понимают, что я должна остаться с тобой.
– Как тебе удалось этого добиться?
– «Толчками», повторяю, – просто ответила Ванда. – Толкала, толкала, и постепенно они стали думать, как я.
– Ты это умеешь?
– Это было непросто.
– И ты это сделала, потому что…
Комок подкатил к горлу, и Селдон замолчал.
– Потому что я тебя люблю, – договорила за него Ванда. – Конечно. А еще потому…
– Да?
– Я должна изучить психоисторию. Я уже кое-что знаю.
– Откуда?
– Из твоего сознания. Из сознаний других, кто работает в Проекте. Из сознания дяди Юго, пока он был жив. Но это все кусочки, обрывки. А я хочу по-настоящему, Дед, мне нужен свой собственный Главный Радиант, – заявила Ванда. Глаза ее загорелись, она затараторила увлеченно: – Я хочу самым подробным образом вникнуть в психоисторию. Дедушка, ты совсем старый и очень устал. А я молодая, у меня много сил. Хочу узнать как можно больше, чтобы я смогла работать, когда тебя…
Она смутилась и запнулась. Селдон, сделав вид, что не заметил этого, сказал:
– Ну что ж, это было бы замечательно, если бы у тебя получилось, но ведь у нас совсем нет денег. Я научу тебя всему, что знаю сам, но работать… нет, сделать мы больше ничего не сумеем.
– Посмотрим, дед. Посмотрим!
16
Рейч, Манелла и малютка Беллис ждали в космопорту объявления о начале посадки на звездолет. Багаж уже был сдан.
– Папа, полетим с нами, – упрашивал Рейч.
Селдон покачал головой.
– Не могу.
– Если надумаешь, у нас всегда найдется место для тебя.
– Знаю, Рейч. Мы прожили вместе почти сорок лет – и это были замечательные годы. Нам с Дорс повезло, что мы нашли тебя.
– Это мне повезло, – пробормотал Рейч, и глаза его наполнились слезами. – Не думай, я тоже маму каждый день вспоминаю.
– Я и не думаю…
Селдон отвел взгляд. Ванда играла с Беллис. Тут раздался сигнал, и всех пригласили пройти на посадку.
Родители бросились обнимать Ванду и поливать ее слезами. По пути к выходу Рейч оглянулся, помахал Селдону рукой и улыбнулся, но улыбка получилась вымученной.
Селдон тоже помахал ему в ответ, другой рукой обняв и прижав к себе Ванду.
Только она и осталась у него. Один за другим ушли из его жизни дорогие сердцу люди – друзья и любимые. Демерзель улетел и никогда не вернется. Император Клеон погиб. Погибла Дорс, умер Амариль. А теперь и Рейч, его единственный сын, улетел.
У Селдона осталась только Ванда.
17
– Как чудесно, – проговорил Селдон. – Прекрасный вечер. Ведь мы живем под куполом, и, в принципе, каждый вечер мог бы быть таким же.
Ванда равнодушно ответила:
– Мы бы устали от этого, дедушка, если бы ежедневно были красивые вечера. Для нас лучше, что вечера все время разные.
– Это для тебя, потому что ты еще молодая. У тебя еще много-много вечеров впереди. У меня – нет, потому мне и хочется, чтобы все дни были такие дивные, как сейчас.
– Ну, дедушка, опять ты за свое. Никакой ты не старый. Нога у тебя в последнее время получше, а голова работает великолепно. Уж я-то знаю.
– Ну-ну. Давай, давай подбадривай, – ворчливо проговорил Селдон. – Слушай, я хочу пройтись. Хочу выбраться из этой квартиры и сходить в Библиотеку, насладиться красивым вечером.
– Что тебе нужно в Библиотеке?
– В данный момент ничего. Просто хочется прогуляться. Только…
– Да, да? Только – что?
– Я обещал Рейчу не ходить по Трентору без телохранителя.
– Рейча здесь нет.
– Знаю, что нет, – пробурчал Селдон. – Зато обещание есть.
