Современная «алхимия»
Современные «алхимики»
Не все так плохо у нас с людьми
Глава 18. Возвращение к животному миру
В качестве введения на сцене снова — Геодакян
«Глупому пингвину, робко прячущему тело жирное в утесы …» нам завидовать надо
Подотряд человекоподобные (высшие) приматы
«Начало координат»
Глава 19. Животноводство от Авеля
Введение
Почему ныне из обезьян «не происходят» люди?
Животноводство и совесть
Методология российского «животноводства
Глава 20. Глобальные тенденции намечены
«Чужой каравай»
Скорпион в ярости пожирает свой хвост
Глава 21. Любой новый курс у нас старый, древний
«Преступная покорность», «брань на вороту не виснет
«Новый курс» — курс 16 века
«Закрытая» империя
Борьба Запада за нашу счастливую жизнь
Оптимистическая трагедия
Предисловие к послесловию
Приложение 1. Новая Хронология
Приложение 2. Зигмунд Фрейд как методика
Предисловие к книге
Прошло пять лет, как я закончил эту книгу, и сегодня я бы ее написал по–другому. Я даже открыл эту папку, чтобы вырезать ненужные на сегодняшний взгляд целые главы или хотя бы их значительные куски, но вдруг остановился и подумал, что же я хочу? Хотелось стройности изложения, чтоб одно вытекало из другого, чтоб я не менял свои мнения об одних и тех же вещах. Другими словами, мне представилось, что я хочу написать учебник, примерно как по арифметике, где умножение вытекает из сложения, но не наоборот.
Но по истории нельзя писать учебников в отличие от арифметики. Категорически нельзя, хотя любые власти над народом будут с пеной у рта доказывать, что не только можно, но и совершенно необходимо. Вот как только мы приблизимся к разгадке этого феномена, так и поймем, почему нельзя писать исторических учебников.
Арифметика не зависит от автора, она автономна и основывается на содружестве представлений на данном этапе ее развития. Тут сотни и тысячи одновременных мнений не может быть в принципе. Именно поэтому учебник по арифметике может и должен существовать. И любой из тысяч авторов напишет то же самое, только ясность, четкость, понятность и не утомительность изложения у всех будет разная, примерно как у Демьяна Бедного и Пушкина.
Фактическую историю не знает никто, мнений тут столько же, сколько существует самих историков. Поэтому в истории существуют партии примерно как в избирательной гонке, чтоб легче победить. В арифметике это невозможно, а вот в истории – сколько хочешь. В результате каждая новая власть переписывает историю от корки и до корки, причем, если до них история напоминала, например, роман о Робинзоне Крузо, то после них она начинает походить, например, на «Бедную Лизу» Карамзина, «Лезвие бритвы» Ефремова, или даже на матерщинный роман «про Эдичку».
Я не буду разбирать причины для этого, отмечу, что главная из них – вмешательство власти и «основоположники» со своими «школами». Примерно как Иисус, Гитлер и прочие, включая плеяду: Маркс – Энгельс – Ленин – Сталин. Достаточно сказать, что в такой истории события, их причины и следствия пишутся примерно, как пишет или снимает репортер из CNN на месте событий: что вижу – то снимаю и о том пишу (говорю). Только историк с таким же апломбом пишет о временах, происходящих тысячи лет назад: полнейшая однозначность, примерно как площадь круга при заданном диаметре.
Беда истории в том, что площадь круга доказывается неопровержимо, тогда как, их исторические байки по большей части высосаны из пальца и на 99 процентов никогда и ничем не доказываются тут же в тексте. Короче: «пришел, увидел, победил», а не его увидели и победили. А что касается «летописей» и прочих «папирусов» и «пергаментов», то тоже на 99 процентов это – подделки, что отнюдь не говорит о том, что таких вещей не было, они когда–то были, но уничтожены и заменены требуемыми.
Вторая беда историков – в их учености, примерно как вызубривают таблицу умножения. При этом, таблица умножение – объективна, а история – субъективна как любовь. Не имея за душой исчерпывающих доказательств, историки восклицают: я – специалист, а вы – дилетанты. Как будто они не знают, что большинство великих открытий и изобретений сделаны именно дилетантами. И недаром существует понятие – «свежий взгляд на вещи». Какой–то забытый мной ученый объяснил метод своего открытия примерно так: «Все знают, что это невозможно и не занимаются этим, но я по малограмотности этого не знал, и – сделал».
Историк, восклицающий: «я – специалист», напоминает мне эстрадного конферансье–шутника, наизусть помнящего тысячи чужих текстов. Поэтому давно надо начать относиться с сомнением к этому дурацкому оправданию. Например, специалист–землекоп ненамного обгонит землекопа–дилетанта, при этом дилетант примерно за полдня выработает в себе все секреты специалиста. Главное здесь не навык, а желание учиться. Я знал немало профессоров, бубнящих в аудитории одну и ту же речь лет сорок кряду. Вот уж «специалисты» из специалистов, за сорок лет не прибавивших к своим знаниям ни байта.
С другой стороны, например, изощреннейший специалист–экономист Ясин должен был бы быть богаче
