своих наблюдений и то, что они застали у аборигенов. Поэтому все, что было ранее, оказалось потерянным для науки, а аборигенам начали выдавать паспорта на имя отца. Ну, не паспорта в начале, конечно, а записи в церковные и прочие книги, чтобы обложить налогом соболями. И эта древнейшая цивилизация была потеряна как цивилизация древних инков. Конечно, по Америке шастают современные исследователи, изучают, что осталось, мучаются и проклинают конквистадоров, грабивших, но не записывающих. А у нас и ходить, изучать некому. Древнейшие поселения в центре России не изучены еще, время не хватило. Если не верите, почитайте «новохрон–2», в котором описываются открытые ими следы Куликовской битвы в Москве. Почитайте, наконец, прошлогодние газеты, описывающие, как строители не давали время на раскопки археологам при строительстве подземелья под Манежной площадью.
Кавказский синкретизм
Кавказские усы и честь. Народам все равно, а князьям их – нет. Закавказье невозможно завоевать. «Ловля пескарей в Грузии». К России присоединились мелкие князья, а не народ. Аристотеля в Закавказье не знали. Закавказье пустеет. Предкавказские народы мало общались с закавказскими. Их поле деятельности – Большой проходной двор. Переселение славян в Предкавказье. Опрометчивое решение Сталина. Кавказцы осваивают чужие равнины. Русские жалуются неизвестно кому.
Здесь столько народов, что и браться за них страшно, но есть у них у всех и общие черты. Большинство народов здесь считает, что усы не только украшают мужчину, но и являются его честью. Так, еще совсем недавно, грузин, берущий в долг что–нибудь, вырывал у себя несколько волосков из усов и вручал их заимодавцу. Это была самая высокая гарантия, что долг будет возвращен. Не вернуть долг при таком залоге было совершенно невозможно, и все об этом знали. То есть, мужская честь и достоинство стояли очень высоко, но это касалось только своих соотечественников. Других народов это не касалось. Сравните, например, новгородских купцов – честнейших из купцов нынешней России до их порабощения Московским княжеством. У них честь была шире чести кавказцев. Кавказские народы грубо разделить можно на северокавказские и закавказские.
Закавказские народы, наверное, так бы и жили «вдали» от России, если бы не турецко–иранская экспансия в нынешнее Закавказье. Народ–то, собственно, привык бы к новому своему положению и нашел бы свою нишу в любой ситуации, например, как узбеки, но тут давно и прочно обосновалась элита нации, князья, которые то и дело воевали между собой руками подневольного народа за «объединение» нации. Объединиться они так и не смогли, но рознь между своими племенами устроили такую, что и сегодня у грузина руки чешутся при любом упоминании, например, мингрела. При такой разобщенности народы эти были легкой добычей для объединившихся наподобие русских под чрезвычайно сильной царской властью турок и персов. Поэтому, уверенные в царском обещании не трогать их родовых привилегий, закавказские князья быстренько прикрылись крепнувшей русской царской короной, продолжая нещадно эксплуатировать свой народ себе на потребу. Народу же было все равно. На него владетели всегда бы нашлись, в том числе и под персидско–турецким игом.
В Персии и Турции нет высоких гор или их очень мало, в основном – нагорья, ровные как стол. Поэтому здесь и образовались из этнически разных племен государства. Совершенно так же, как и Россия, то есть завоевательским путем. Сам же высокогорный Кавказ, рассеченный ущельями, пропастями и долинами, завоевывать было очень трудно. Притом из–за Черного моря путь от баз был далек и опасен. Я думаю, что ни иранцы, ни турки не смогли бы их завоевать полностью. Только Армению завоевать было возможно, так как она является на юге одним плато с Турцией. Ее и завоевали, вернее ее самую подходящую для завоевания часть вместе с их знаменитой горой Арарат. В Закавказье можно было только делать казацкие воровские набеги типа набега Стеньки Разина на Персию или Олега на Константинополь. Для того чтобы противостоять этим набегам нужно только одно – единство народа со своими правителями. Но его никогда не было, даже сегодня.
Довольно ярким примером векового расслоения народа служит рассказ «Ловля пескарей в Грузии», за который на писателя ополчилась с великой злобой вся грузинская «интеллигенция», вернее подпольные при коммунистах князья. Грузины до сих пор вспоминают с восхищением своих немногих царей, заставивших себе подчиняться всех грузинских князей, которых там так много было, что некоторые из них ходили в рваных штанах, так как сил крестьян–арендаторов их земель не хватало, чтобы купить ему новые. И сегодня так же у них. Общество крайне расслоено, на беднейших, обрабатывающих землю, и по российским меркам скромно богатых, эксплуатирующих их труд. Поэтому народу было все равно, и защищать своих многочисленных князей народ не собирался. Князья знали это, как знали и то, что если их завоюют, князьями им не быть. У завоевателей были свои планы насчет князей и грузинские князья в этом плане не учитывались. В этом и заключается причина их добровольного «присоединения» к России, пообещавшей и выполнившей свои обещания относительно статуса горских князей. Писатели прошлого века довольно часто упоминают о таких князьях в русской армии и в светском обществе, открыто подсмеиваясь над ними.
В Грузии и Армении такие же древние народы, как и в Малой Азии и Греции. Поэтому они также прошли, как и все скученные горные народы, и богиню–мать Кибелу с сыночком Аттисом, и жрецов–кастратов и все виды язычества, и матриархат. Остатком его была их царица Тамара, которую историки переделали в законную наследницу какого–то якобы царя. Кроме того, мне не дает покоя их закавказское «золотое руно», за которым будто бы направились аргонавты. В истории и без моих догадок уйма «объяснений» по этому поводу, так что свои придержу при себе. Главное, что Закавказье принимало живое участие в жизни древнего мира. Но аристотелево учение туда в обмен на «руно» не привозили, что еще более сближает их с восточным синкретизмом береговой Малой Азии по Ренану.
Вот уже в течение более ста лет Закавказье пустеет. Народы рассеиваются сумасшедшими темпами, лишь бы подальше от родины. И вековая привычка выживать в экстремальных условиях служит им неплохую службу на их новых многочисленных родинах. Диаспоры закавказских народов по всем странам мира чрезвычайно дружны, взаимопомощь на чужбине – сегодня их главная черта. Исконная же родина все более хиреет под сегодняшней властью чисто бандитских кланов. Советская власть вкладывала туда сумасшедшие деньги десятками лет и все без толку, не в коня овес травить. Зато на новых родинах закавказцы достигли больших успехов, особенно среди ленивых и беззаботных русских, которые только и апеллируют к своим царям, дескать, усмирите кавказцев, а сами палец о палец не ударят, чтобы посоревноваться с ними на почве предпринимательства и выживания. Царям же нашим и дела до этого нет, им надо только усидеть в своих креслах возможно дольше.
Предкавказские или северокавказские народы не меньше тысячи лет жили при Большом проходном дворе и научились им пользоваться, притом пользоваться самым жестоким и примитивным способом – разбоем. Это не способствовало их научно–техническому прогрессу и если бы создать хорошую полицию в этом регионе, то они бы просто вымерли. Царское правительство населило северокавказские равнинные черноземы русскими казаками, в основном донецкими, а чеченцы и ингуши ушли повыше в горы и жили там примитивно, кушая своих и ворованных у казаков баранов. Последние же баранов постоянно охраняли. Чеченцам, естественно не нравилась такая бедная жизнь, но что поделаешь: на каждую их винтовку и на каждую их шашку и кинжал, у казаков было не меньше, а временами и больше. Так и жили ни шатко, ни валко, пока не грянула революция, а потом и немцы пожаловали за предкаспийской нефтью. Естественно, народам–разбойникам и при немцах особенно не позволили бы разбойничать, у них дисциплина–то построже русской. Но давняя злоба на русских, поселивших тут казаков и почти прекративших их «бизнес», была сильнее разума, и у Сталина не даром родились подозрения, что они предадут Советскую Родину с большой буквы. Как бы там было в действительности, сегодня гадать поздно, но их всех, до единого, за неделю переселили в Сибирь, собственно, с их давними друзьями калмыками, с которыми они промышляли вместе еще в Хазарском каганате.
И это было опрометчивым решением. Когда война закончилась, калмыки все вернулись в свои любимые сухие степи и продолжили пасти своих овец, а очень многие чечено–ингуши так прижились на новом месте, что вовсе не спешили возвращаться домой. Они из мест своего изгнания потихоньку рассосались по всем городам российским и начали новую жизнь на старом своем принципе небольшими разбойничьими сообществами. Почти в каждом российском городе появилась чеченская диаспора, она же разбойничья шайка. Сплоченные, не оставляющие врагу не только раненых, но даже трупы, жесткие и жестокие, они быстренько расправились с многонациональными российскими бандами и стали первыми почти в каждом городе. Великорусские бандиты с примесью всех остальных кровей Родины с большой буквы почти без боя отдались на милость победителя. Сегодня эти чеченские бандиты уже бывшие, они уже бизнесмены,
