- Конечно. Но ведь они вычистили перед уходом все отпечатки, а про этот, кажется, забыли.
- Где его нашли?
В углу скопилось столько народу, что он не мог ничего разглядеть.
- На панели рядом с выключателем.
Может быть, это действительно что #8209;то стоящее. Он тяжело поднялся на ноги. Последнее, что они должны были сделать перед уходом, это выключить свет. Они сделали это уже после того, как уничтожили отпечатки пальцев. Что ж, шансы есть. Он направился в другой конец гаража.
Один из испанских специалистов поднял голову. Он улыбнулся, но вид у него был немного испуганный.
- Впечатлений такой, что они забыль этот отпечатки.
Он очень гордился своим английским.
Все эти испанцы воображали себя джеймсами бондами и пытались расшифровать каждый клочок бумаги, который нашли в мусорном ящике. Впрочем, кто знает, что может случиться, проверять надо все. «Лучше перебдеть, чем недобдеть».
- Разошлите их по телеграфу.
- О'кей.
Информацию об отпечатках пальцев отправят в Мадрид, Лондон и Вашингтон. Может быть, через несколько часов придет ответ.
Два двигателя в самолете ревели так громко, что Фэрли вспомнил о бомбардировщиках времен Второй мировой войны. Фюзеляж сильно вибрировал, в кабине дребезжали разболтанные детали.
Чьи #8209;то пальцы сжали его запястье - это была рука девушки, она снова проверяла его пульс. Она делала это очень часто. Наверно, они беспокоились о том, как на него подействовали те препараты, которые они кололи ему раньше.
Сейчас голова у него была ясной. Но глаза завязаны, рот заклеен липкой лентой, руки стянуты проволокой. Они ему по #8209;прежнему не доверяли. Боялись, что у него может начаться припадок ярости.
Он и сам не знал, чего от себя ждать.
Девушка предупредила его, чтобы он не пытался вырываться, если не хочет для себя неприятных последствий, - иначе его начнет тошнить, и он задохнется от рвоты. Он ясно помнил, что на берег его перевезли на шлюпке, и по обрывкам разговора можно было заключить, что они затопили лодку. Потом он услышал чей #8209;то новый голос, говоривший на незнакомом языке. Голос был очень необычный - шершавый, как сухой гравий, с придыханием и свистом, как будто его хозяин страдал запущенным катаром.
Немного позже он снова оказался в лодке. Началась чудовищная качка, и он пытался расслабиться, помня, что девушка сказала ему о тошноте. Вообще #8209;то у него редко бывала рвота, но сделанное предупреждение заставляло его без конца думать на эту тему. Он вспомнил одну из шуток Макнили, который иногда говорил: «Вы можете совершить любую вещь в мире, если только не будете думать про белого бычка». Потом Макнили улыбался и спрашивал: «Вы когда #8209;нибудь пробовали не думать про белого бычка?»
Макнили. Господи, это было совсем в другом мире.
Спустя какое #8209;то время работа весел вдруг резко усилилась, его подняли, перенесли в тесное помещение, помогли нащупать под ногами место и усадили в кресло. Потом связали ноги проволокой.
Сиплый голос начал удаляться, и Фэрли, услышав визг уключин, догадался, что этот человек уплывал на шлюпке один.
Он подумал, что опять находится на лодке - той же самой или какой #8209;то другой, - но затем услышал, как завелся двигатель, и ему сразу стало ясно, что он в самолете.
Или, вернее, в гидросамолете.
Вслед за первым двигателем завелся второй, потом оба долго ревели вхолостую, пока самолет не начал двигаться. Он почувствовал, как машина тронулась с места и в окно плеснула вода, а кабину стало резко кренить и бросать на волнах. Фэрли знал, что черный Абдул был мастерским пилотом, он помнил, как тот хладнокровно управлял вертолетом и как ловко сумел сделать вид, что мотор барахлит, хотя с ним все было в порядке; несмотря на это, сейчас ему было немного страшновато. Однако и в этот раз все обошлось - они благополучно взлетели в воздух, кресло под ним выровнялось и стало запрокидываться назад по мере того, как самолет набирал высоту.
Он не мог точно определить, сколько времени они находились в воздухе, в какую сторону летели или откуда начали свой полет. Ориентируясь на голоса, Фэрли установил, что в кабине, кроме него, находились еще четверо: Абдул, сидевший за штурвалом; Селим, их главарь, говоривший со славянским акцентом; девушка, которую Селим называл Леди; и Ахмед, имевший испанский акцент и изъяснявшийся идеологическими клише.
Ему стоило немалого труда сконцентрироваться на какой #8209;нибудь мысли. Иногда он упрекал себя за то, что не строит никаких планов бегства. Он вспоминал Вторую мировую и английских летчиков, без конца придумывавших сложные невыполнимые способы побега все те пять лет, которые они провели в нацистском плену. Они говорили: «Мы должны отсюда бежать».
Но теперь не было этого «мы», Фэрли был один, и про побег можно было забыть. У него оставался один долг перед самим собой - постараться не сойти с ума. В эту минуту он не мог требовать от себя большего.
Лайм все еще сидел на перевернутом ящике. В гараже появился один из испанских полицейских в форме: получена радиограмма от Шестого флота. Лайм направился к полицейскому джипу.
- Думаю, вам следует об этом знать, - сообщил адмирал, - у нас появились конкуренты.
Лайм вернулся назад, чувствуя, что груз на его плечах стал еще более тяжким. Конечно, избежать появления на сцене агентов с той стороны было невозможно. Русские, китайцы и Бог знает кто еще. Он представил, как какой #8209;нибудь засекреченный албанский агент, подключившись к делу, опережает всех и спасает Фэрли, а потом оставляет его у себя. Случай маловероятный, но такой риск все #8209;таки существовал; тогда вместо одних похитителей у них появятся другие, вот и все. Значит, теперь, кроме всего прочего, он должен был заботиться о том, чтобы информация, которую он добыл, не попала в чужие руки. Задача не из легких, если вспомнить, как просто сейчас перехватить любое сообщение и сколько есть на земле таких мест, где игроки из разных команд сидят за соседними столами. С сегодняшнего дня Лайму придется больше думать о секретности своих коммуникаций, использовать по возможности защищенные линии связи, кодировать свои сообщения - в общем, терять еще больше времени.
Вполне вероятно, что конкуренты попытаются оказать им помощь. Для русских или китайцев участие в спасении Фэрли было бы самым крупным пропагандистским успехом за последние десятилетия, оно означало бы триумф политики мирного сосуществования и разрядки напряженности, новые важные очки в политической игре. Но он не мог позволить себе принять их помощь. Стоит только сделать их своими партнерами, как он станет спотыкаться на каждой кочке: начнутся бесконечная бюрократическая волокита, консультации с вышестоящими инстанциями и тому подобные проблемы.
От союзников можно было ожидать некоторой поддержки техникой, людьми и коммуникациями, однако при всей бескорыстности их помощи соображения секретности связывали ему руки.
Он должен был использовать всех, не давая ничего взамен. Нетрудно было предугадать, чем все это кончится: рано или поздно начнутся обиды, раздражение, и при очередной попытке получить поддержку Лайм встретит лишь враждебность и сопротивление.
В ЦРУ работало около сотни тысяч человек, из них двадцать тысяч были секретными агентами, из которых одна тысяча работала в Средиземноморье. При необходимости Лайм мог к ним обратиться. Пока что они занимались только тем, что проверяли свои контакты и собирали слухи, курсировавшие по левому подполью.
В половине девятого английский морской офицер привез баскского рыбака. Его имя было Мендес; он
