Девушка долго смотрела в его черные, горящие лихорадочным блеском глаза, но не проронила ни слова. Не смогла.
– Что-то твои слова не вызывают доверия, милые глазки. На этот раз я собираюсь доказать тебе, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.
– Не-ет, – прошептала Элина, но Рене поцеловал ее в губы, крепко прижимая к себе.
Затем подхватил ее на руки и направился к дому. Элина извивалась в его руках, брыкалась, била его кулаками в грудь, все тщетно. Он даже не поморщился.
– Месье, что-нибудь случилось? – послышался озабоченный голос Луи, когда они уже почти достигли лестницы, ведущей наверх.
Рене обернулся к слуге, и Элина, воспользовавшись моментом, вырвалась из его рук. Она бросилась бежать по холлу, не рискуя оставаться вблизи лестницы, ведущей в спальни.
– Ничего, с чем бы я не смог справиться, Луи! – услышала она рычание Рене, сразу же устремившегося вслед за беглянкой.
В отчаянии Элина бросилась в его кабинет, намереваясь убежать через дверь, ведущую в сад. Увидев, что двери на террасу заперты на замок, она замешкалась, забыв, что слуга на ночь запирают все двери.
Она повернула назад, к двери в холл, но Рене был уже в комнате и с грохотом захлопнул за собой дверь. Гневное выражение его лица напугало Элину сильнее любых угроз. Она огляделась, пытаясь найти хоть какой-нибудь способ скрыться.
– Не перенапрягайся, крошка, – язвительно сказал он. – Побереги свои силы для предстоящих дел.
Элина продолжала отступать, пока не уперлась в холодную поверхность стекла.
– На этот раз тебе придется взять меня силой, – заявила она, когда расстояние между ними стало сокращаться.
Рене остановился, издевательски ухмыляясь.
– Я никогда не применял силу, надеюсь, что и сейчас не придется.
Его слова больно ранили Элину, напомнив, что совсем недавно ему не стоило слишком большого труда соблазнить ее.
На этот раз ему это не удастся, говорила она себе, скользя вдоль застекленных дверей, опоясывающих комнату, тогда как он приближался к ней.
Внезапно она оттолкнулась от дверей и с безрассудной решимостью бросилась к выходу в холл, но он схватил ее за плечи.
– Пожалуйста, Рене, не надо! – закричала она.
– После сегодняшней ночи ты больше не скажешь, что не хочешь меня, милые глазки, – пообещал он, запечатлев на ее губах поцелуй.
Элина вертела головой, стараясь избежать его прикосновений, но он завел ей за спину руки и крепко прижал ее к себе.
Пытаясь высвободиться, Элина наткнулась на край кушетки и, потеряв равновесие, упала на мягкое сиденье. Рене упал вместе с ней, так что она оказалась под ним. Он видел ее полные желания испуганные зеленые глаза, ее спутанные волосы, обрамлявшие лицо. Пышные рыжеватые локоны красиво оттеняли кремовую кожу.
Вспыхнувший в его глазах огонь заставил все клеточки ее тела напрячься в сладостном предвкушении. Она судорожно сглотнула.
Расстегивая ее жакет, он увидел собственную рубашку.
– Ты так меня ненавидишь, что даже надеваешь мою одежду? – вызывающе спросил он.
– Лучше бы на мне ее не было, – в запальчивости ответила она и немедленно пожалела об этом, поскольку поняла двусмысленность своих слов.
Он рассмеялся, не оставив без внимания ее промах.
– И правда. Вот уж это желание я выполню с большой охотой. – Он взялся пальцами за углы ворота рубашки и потянул их в разные стороны, так что рубашка распахнулась, а пуговицы разлетелись по всей комнате.
– Ты ублюдок, – прошептала она, видя, как он шарит глазами по ее телу, теперь прикрытому только тонкой сорочкой. Под его взглядом ее соски затвердели, превратившись в розовые бутоны. Элина покраснела, надеясь, что сорочка не позволит ему заметить ее реакцию, но надежды оказались тщетными, он припал к ее груди и принялся сосать ее через ткань.
– Я не позволю… – пробормотала она, скорее себе, чем ему.
– Уже позволила, – прошептал он в ответ, стягивая сорочку, так что обнажилась вторая грудь. Его рот накрыл ее протестующие губы, а пальцы принялись колдовать над ее грудями, безжалостно поддразнивая их, пока тихий стон не вырвался из ее горла.
Затем он приподнялся над ней, встав на колени, задрал ей юбку и сорочку, открыв одетые в панталоны ноги.
Элина сразу же поняла его намерения, как только его рука скользнула в вырез панталон.
– Если ты только коснешься меня там, я умру, – рыдая, промолвила она, чувствуя, как его пальцы скользят по мягкому холмику.
– Единственная смерть, которая тебе грозит сегодня ночью, – это экстаз, желанная моя, – прошептал он.
