– Да. Сказала, что поговорила с тобой, что я тебя больше не интересую, и пригласила на свидание.
– Это правда?
Не то чтобы у меня были сомнения. Я задала этот вопрос так, для очистки совести. Я прекрасно помнила, как Сесил мне сообщила, что встретила на барбекю Зака. В ушах у меня вновь зазвенел ее голос: «Мы очень мило побеседовали, а потом он спросил, не хочу ли я сходить с ним в ресторан. Мне казалось, он тебе безразличен. Или нет?» Зак кивнул. Затем вздохнул.
– Однажды, через несколько месяцев (ты уже, наверное, этого не помнишь), Сес напилась вдрызг и рассказала мне о том, как схитрила. Похоже, хотела меня позабавить: мол, втюрилась в меня по уши и пошла на обман. Дело кончилось тем, что мы разругались и она спала одна на диване.
Я вспомнила: да, Сесил однажды действительно здорово напилась. Зак пришел тогда на кухню, чтобы со мной поговорить, а я отругала его за то, что он корябает краску на стене.
Но зачем он сейчас мне об этом рассказывает?
– Хочу, чтобы ты поняла, Джесси: все мы не без греха. Даже Сесил. Она прекрасно умела управлять людьми: знала, что всем нравится, и могла кого угодно заставить плясать под свою дудку. Да, она была чудесной подругой, но все-таки не упускала и своей выгоды. И с Брин та же история: хочет как лучше, а получается один вред. Поразмысли над этим.
На обратной дороге мы мало говорили. В основном указывали друг другу на то, что почему-то привлекло наше внимание, будь то здание «рекорде» или птичье гнездо на сосне. Уставший Хэппи, высунув язык, семенил рядом. Время от времени я наливала в целлофановый пакетик воды из бутылки и давала ему попить. Я держала пакет так, чтобы он мог просунуть мордочку внутрь. Когда Хэппи вылезал из пакета, с носа у него капало.
Добравшись до машины, Зак спросил, не жалею ли я, что забросила теннис.
– Сесил считала, что ты играешь просто замечательно, – сказал он. – И я с ней согласен.
– Ха, – рассмеялась я. – В теннисе я была посильнее Сес.
Он сжал мою руку.
– Ты во многом была лучше ее. – Он передал мне поводок. – Но естественно, не во всем.
Потом Зак попросил меня подождать и посторожить Хэппи: мол, ему нужно что-то достать из машины. Он открыл багажник, достал матерчатую сумку и протянул ее мне.
– Что это? – спросила я.
– Корм, игрушки, поводок.
У меня отвисла челюсть.
– Зак... – начала было я.
– Не спорь, Джесси. – Он покачал головой. – С ним тебе будет веселее.
Я кивнула: и то правда.
Зак погладил Хэппи по голове, велел вести себя хорошо. Потом залез в машину, помахал мне и уехал. Пожалуй, расставание с собакой далось ему не так легко, как могло бы показаться. Но все-таки хорошо, что он на это решился. Когда «ауди» Зака скрылась за углом, я взглянула на своего нового питомца. Он тоже смотрел на меня и вилял хвостом. Я нагнулась, взяла его на руки и зарылась лицом в мягкую шерсть.
– Знаешь, – негромко сказала я, – я влюбилась в тебя с первого взгляда.
Глава 30
И все-таки хорошо, что так вышло
Неделю спустя я поднималась по ступенькам крыльца. В саду разбили аккуратные цветочные клумбы, поставили новый забор. А что, очень даже неплохо. Через окно гостиной виднелись новая тахта и новые напольные лампы. Видно, Брин времени даром не теряла.
Я постучала в дверь и просунула в приоткрывшуюся щель букет.
– Базилик, шалфей, ананасовый кориандр. А это орегано, чабрец и эстрагон. Саженцы из моего сада. Специально для тебя.
Брин окинула меня холодным судейским взглядом. М-да, похоже, я выбрала не самый удачный подход.
Затем дверь приоткрылась пошире. Брин выглядела как-то иначе. Она была... толстой. Нуда, настоящей толстухой.
– Святые угодники! – завопила я. – Ты что, беременна?
Лицо Брин расплылось в улыбке. Она хохотала и кивала головой.
– Джесси! – взвизгнула она и обхватила меня за шею. Я почувствовала, как ко мне прижимается ее толстенький, твердый, как баскетбольный мяч, животик. – Ты пришла, пришла! – твердила она. Я не сразу заметила, что она плачет. А ведь за все десять лет, что Брин была моей подругой, сообщницей и строгой мамочкой, я ни разу не видела, чтобы она ревела. У меня даже футболка промокла от ее слез. Она обнимала меня так крепко, что чуть не раздавила саженцы. – Боже мой, Джесси! – Плечи у нее тряслись. – Я так по тебе скучала!
Затем Брин вытерла нос и потащила меня осматривать дом, невзирая на то, что я уговаривала ее присесть. Она тащила меня из комнаты в комнату, совсем как несколько месяцев назад.
– Я выложила ванную комнату новой плиткой. И сменила краны.
Затем мы заглянули в гостиную и спальни. Она гордилась своей работой, но не была уверена, что сделала все, как надо. («А занавески тебе нравятся? – спрашивала она. – Правда?») Наконец Брин присела отдохнуть во дворе. Я подложила ей под спину подушку и рассмеялась, глядя на то, как неуклюже она
