«спасибо».
– С-спасибо.
– Все?
Глава 7
Даешь звездную экспансию!
Виктор, сколько себя помнил, всегда был настроен побеждать. Одолевать. Быть первым. Двигаться наверх. Сорвавшись – подняться. Струсив, побороться с собственным страхом и перешагнуть его. Поставить цель и идти к ней, разрушая преграды или обходя их. Сама судьба судила ему прыгать с более низкой ступеньки на более высокую, но при этом никогда не переходить на более высокий уровень, оставив более низкий недочищенным. Он хотел высот, и зарабатывать свои высоты желал прямо, чисто, – силой, умом, упорством... Виктор всегда был сторонником оптимальности хотя бы и в ущерб безопасности. Ему нравились дела, сделанные безупречно, доведенные до последней точки, до последней цифры, притом наилучшим путем из существующих. И ему очень не нравилось чувствовать за спиной недодавленных монстров.
Сейчас он оказался в худшем, самом неприятном положении изо всех возможных. Вернись он на рейдер, странный и бестолковый разговор с двойником окончится ничем, какой-то пустейшей глупостью. Задержись он здесь, и будут ему мерещиться трупы двух мичманов, его людей. Логика подсказывала старшему корабельному инженеру: наплевать на двойника, к нему можно будет вернуться когда угодно, а там, на «Бентесинко ди Майо» – ситуация, из которой не стоит выходить. Можно утратить ее ощущение, забыть какую-нибудь дурацкую деталь, и, возвратившись, наломать дров... Но приоритет остался не за логикой. Виктор почувствовал в «близнеце» нечто необыкновенно близкое, почти семейное; он захотел дать Дмитрию что-нибудь взамен своего присутствия. Поэтому и сказал не «прощай», не «жди», а «все?», зная, конечно, что нет, не все, далеко не все...
Двойник воспользовался подарком:
– Если можно... нет. Не все. Извини, пожалуйста. Я знаю, ты торопишься. Но для меня это очень важно. Я не знаю, как оценить некоторые, очень важные вещи. Прости. Я даже побаиваюсь тебя.
– Не стоит. Никакого лиха тебе, одуванчик Божий, от меня не предвидится.
– Ты... очень агрессивный в энергетическом смысле. От тебя шибает энергией. Извини. Я к таким вещам не привык.
– Хорошо. Говори.
– У нас о космосе мечтают только в резерватах. Там, кажется, все время шумят о свободе... В смысле – «вырваться на просторы космоса» и так далее...
– Пока что я тебя не понимаю.
– Сейчас-сейчас... Видишь ли, пока 99,99 % землян остаются на Земле, человечество принципиально контролируемо. Для меня это азы, школьная программа.
– Ну, контролируемо. А что пользы?
– Все очень просто, Виктор. Можно – Витя?
– Что – Витя?
– Могу ли я называть тебя Витей?
– Ах вот оно что. Давай, зови.
– Вот, Витя. Все очень просто. Пока мы все, или почти все, тут, на нашей планете, совокупную творческую силу человечества, его энергию и его интеллект можно направлять в какую-то определенную сторону. Не давать всему этому рассеиваться на решение тысяч мелких задач. Решать только особо крупные. То есть, самое важное... Ты можешь себе представить, какая это сила? Координация, контроль и сосредоточение – вот правильный путь. Понимаешь?
– Да. Продолжай.
– Звездная экспансия плоха тем, что она неконтролируема. В космосе, я полагаю, опять начнется рассеяние. Единство человечества окажется иллюзией, люди станут расползаться, обособляться. Разбредутся каждый в свой угол, и наступит новое Средневековье, какая-то нелепая лоскутность. И вижу в космосе какую-то красивую иррациональную сказку. Ты показал мне чуть-чуть, а вирус космической лихорадки уже отравил мое тело и мою душу... Туда очень хочется, я чувствую это. Но прока в подобном стремлении нет.
– Ну, расползаемся, и что? Ну, будем разными – так отлично. Зачем нам быть одинаковыми? И во всеобщем контроле я тоже пользы не вижу. Лиши человека воли, и он протухнет.
– Позволь усомниться...
– Твое дело.
– Мы многого добились.
– Давай посравниваем. Телепортации вы добились?
– Нет.
– Мы тоже. Искусственное изменение гравитационного поля освоили?
– Нет.
– А у нас уже есть кое-что. Может, бессмертием овладели?
– Да нет. Но живем долго. Средняя продолжительность жизни социально ответственных граждан – 81 год. А у вас?
– Смотря где... В Российской империи – 72, на моей Терре – 68. У китайцев, должно быть, поменьше, у аравийцев еще меньше. Зато Латинский союз должен, по идее, нас в этом деле превосходить... Я точно не знаю. В Израиле его иннерспэйсе, говорят, в среднем живут по 90 лет. Но они-то как раз ото всех обособились.
– Иннерспэйс – что такое?
– Как тебе объяснить... Земные владения государства плюс его же владения во Внеземелье, которые удалось привести в абсолютно комфортное для жизни состояние. Ядро, жемчужная часть внеземной территории. Для Израиля это, кроме куска на Земле, еще и Умбриэль, спутник Урана. Для Российской империи – сектор на Земле, сектор на Луне, сектор на Каллисто, астероид Веста, сектор на астероиде Церера... А все, что не иннерспэйс, но считается чьим-то владением, называют периферией. Есть основная и неосновная периферия...
– У меня голова кругом идет... Давай вернемся... к достижениям.
– Вернулись. Нанотехнологии?
– Запрещены.
– И у нас. Квантовые технологии?
– Оказались большим пшиком.
– Наши сделали тот же вывод.
– Мгновенная связь?
– Что?
– Ага! А у нас имеется, хотя и балуются ею только сверхбогатые люди и еще, пожалуй, правительства. Проникновение в Лабиринт у вас до какого пункта? Я понимаю, не любите летать, но ведь хотя бы на уровне экспедиций вы должны были продвинуться... Что? Боже, какое у тебя несчастное лицо!
– Витя... что такое Лабиринт?
Разговор катился с необыкновенной гладкостью. И только сейчас Виктор как-то... оторопел. Уж очень необычно звучит: вычеркнуть Лабиринт. Как если бы древние вычеркнули Луну с неба.
–
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Та-ак... Давай-ка с самого начала. У нас Лабиринт открыли в 2022 году. Представь себе: трехмерные объекты в космическом пространстве, совершенно ничем не отличающиеся от того, что их окружает. Вакуум и вакуум. Такой объект мы можем обнаружить только одним способом – войти в него. На любой скорости. И тогда корабль, шлюп или даже единичный человек в скафандре будут моментально переброшены в иную точку Вселенной. Мы даже не знаем, где находятся пункты Лабиринта, известные нам за пределами Солнечной системы. В других галактиках. Может быть. Попасть Бог весть куда – можем, а найти какие-
