– Восхода встретишь ты волшебный час… Уточненное время до удара 15 секунд, друзья… Сквозь ветер и тьму… Две ракеты, встав на дыбы, развернулись обратно и продолжали погоню.
– Ну вот и все, – сказал Артур, разглядывая их. Теперь мы определенно умрем, правда?
– Будь так добр, перестань, – крикнул Форд.
– Но это так, верно?
– Да.
– Иди к нему… – пел Эдди.
В голову Артуру ударила мысль. Он с трудом поднялся на ноги.
– Почему никто не попробует включить эту штуку, как его – Невероятностный Полет? – спросил он. – Может, мы дотянемся.
– Совсем спятил? – спросил Зафод. – Без точной программы все, что угодно может случиться!
– Какая теперь разница?
– Пусть в клочья мечту твою рвет… – не умолкал Эдди.
Артур вскарабкался на один из восхитительно изогнутых фрагментов литой решетки, где стена, плавно переходила в потолок.
– С надеждой в груди, вперед иди…
– Знает кто-нибудь, почему Артуру нельзя включить Невероятностный Полет? – крикнула Триллиан.
– Иди всегда вперед… До удара пять секунд, вы были хорошие ребята… Господь да благословит вас… Иди-и… всегда-а… впере-о-о-о-д!
– Я говорю, – завопила Триллиан, – знает кто-нибудь…
Вот что случилось в следующее мгновение: умопомрачительный взрыв, смесь грохота и света.
Глава 18
А вот что случилось в следующее мгновение: корабль спокойно продолжал свой путь, но внутри корабля произошли захватывающие дух перемены. Рубка стала вроде бы больше, и сменила окраску на мягкие пастельные тона – зеленоватый и голубой. В центре ее теперь возвышалась увитая плющом в желтых цветочках винтовая лестница, которая, в общем-то, никуда не вела, а рядом с ней – каменный пьедестал солнечных часов. Теперь главные блоки компьютера размещались в нем. Искусно скрытые светильники и зеркала создавали иллюзию оранжереи, из которой был виден тщательнейшим образом ухоженный сад. У стен оранжереи были расставлены мраморные столики на гнутых кованых ножках неотразимой красоты. При взгляде на полированную поверхность мрамора в нем появлялись неясные очертания пультов управления, а если прикоснуться к ним, они тут же вырастали из столов. Если смотреть под правильным углом, в зеркалах отражались необходимые данные, хотя откуда они отражаются, было абсолютно непонятно. В общем, вокруг было неимоверно красиво.
Развалившись в шезлонге, Зафод Библброкс осведомился:
– Что, черт побери, случилось?
– Ну, я только сказал, – отозвался Артур, удобно устроившись возле маленького бассейна с золотыми рыбками, – что вон там есть кнопка включения Невероятностного Полета… – Он махнул рукой в ту сторону, где она была. Теперь там стояла ваза с живыми цветами.
– Но где мы? – спросил Форд. Он сидел на винтовой лестнице, держа стакан с прекрасно охлажденным Всегалактическим «Мозгобойным» Коктейлем.
– Я думаю, точно там же, где и были, – сказала Триллиан; зеркала вокруг внезапно показали все тот же пустынный ландшафт, все так же уплывающий из-под ног.
Зафод вскочил.
– Тогда что стряслось с ракетами?
То, что появилось в зеркалах, просто ошеломляло.
– Следует предположить, – с сомнением в голосе произнес Форд, – что они превратились в горшок с петунией и весьма удивленного кашалота. По крайней мере, насколько я могу судить о кашалотах…
– При показателе невероятности, – вмешался Эдди, который нисколько не изменился, – равном одному к двум в степени восемь миллионов семьсот шестьдесят семь тысяч сто двадцать восемь.
Зафод уставился на Артура.
– Это ты додумался, землянин? – требовательно произнес он.
– Ну, я только…
– Здорово придумал, надо сказать. Включить на секунду невероятностный полет без защитных экранов. Слушай, приятель, да ты просто спас нам жизнь!
– О, – сказал Артур, – да ладно, не стоит благодарности.
– Да? Ну не стоит, так не стоит. – Зафод повернулся к солнечным часам. – Компьютер, сажай корабль.
– Но…
– Я сказал – не стоит, так не стоит. Забудем.
Забытым осталось и то, что вопреки любым законам вероятности на высоте 300 миль над поверхностью планеты вдруг появился кашалот.
