Из звали Конкил и Фут.
Несколько мгновений они сидели в почтительной тишине, затем Конкил, обменявшись с Футом быстрым взглядом, тронул небольшую черную кнопку.
Необычайно тихий гул означал, что компьютер включился и расположен начать работу. Еще через несколько секунд он заговорил. Голос его был низок и глубок.
Вот что он произнес: – На какой вопрос должен я дать ответ, я, Глубокомысленный, второй величайший компьютер во Вселенной Времени и Пространства?
Конкил и Фут пораженно переглянулись.
– Этот вопрос, о компьютер… – начал Фут.
– Нет, погодите-ка минуту, здесь что-то не так, – озабоченно прервал его Конкил. – Мы создавали этот компьютер, чтобы он был просто величайшим, и второе место нам не нужно. Глубокомысленный, – обратился он к комьпьютеру, – разве ты не величайший, не самый мощный компьютер в истории, согласно нашим расчетам?
– Я говорю о себе, как о втором величайшем, – отозвался Глубокомысленный, – и говорю то, что есть.
Программисты снова переглянулись. Конкил откашлялся.
– Здесь какая-то ошибка, – сказал он. – Разве ты не мощнее Миллиард-Гаргантюмозга на Максимегалоне, который может сосчитать все атомы звезды за одну миллисекунду?
– Миллиард-Гаргантюмозг? – презрительно переспросил Глубокомысленный.
– Арифмометр. Не стоит упоминания.
– А разве ты, – возбужденно наклонившись вперед, – продолжил Фут, – не лучше, чем Звездомыслитель Гуглплекс из 7-й Галактики Света и Просвещенности, который может вычислить траекторию каждой песчинки в продолжающейся пять недель Бета-Данграбадской песчаной бури?
– Данграбадская песчаная буря? – высокомерно переспросил Глубокомысленный. – Вы вопрошаете меня, того, кто рассчитал движения каждого атома во время Большого Траха? О, не тревожь меня по пустякам. Их может рассчитать карманный калькулятор.
Оба программиста замолчали. Над ними висела неловкая тишина. Затем Конкил снова наклонился к пульту.
– Но разве ты не победишь в споре Грандиозного Гиперразумного Всерешающего Нейтрон-Жонглера с Цицерониуса 12, Великого и Непобедимого?
– Грандиозный Гиперразумный Всерешающий Нейтрон-Жонглер, – произнес Глубокомысленный, утраивая все «p», – мог бы запудрить мозги Гургану Мегамудрому – но только я после этого мог бы убедить его пораскинуть ими.
– Тогда, – спросил Фут, – что ты имеешь в виду?
– Только то, – возвестил Глубокомысленный, и в голосе его появились колокольные ноты, – что я второй величайший компьютер во Вселенной Времени и Пространства.
– Но – что значит второй? – настаивал Конкил. – Почему ты все время повторяешь – «второй»? Ты, конечно, не думаешь о Многосвязоидном Потоморотронном Мельник-Титане? Или Мысленнике? Или…
На передней панели презрительно замигали огоньки.
– Я не потрачу ни единого бита на этих кибернедоумков, – прогремел Глубокомысленный. – Ибо не о ком другом говорю я, как о том, кто придет после меня!
Фут терял терпение. Он отложил в сторону документацию и пробормотал: – Его речи становятся невыносимо мессианскими.
– Вы ничего не знаете о будущем, – произнес Глубокомысленный, – но в памяти своей, на дисках своих, могу читать в бескрайних показателях истоков будущих возможностей и сроков, и вижу, что придет, настанет день, когда появится тот, с которым не смогу не то что сравниться, но даже приблизительно сказать, какими будут его параметры. И все ж судьба моя – его построить, прежде рассчитав.
Фут тяжело вздохнул, и взглянул на Конкила.
– Может, закончим с этим и зададим вопрос? – сказал он.
Конкил жестом остановил его.
– Что же это за компьютер, о котором ты говоришь? – спросил он.
– Я больше говорить о нем не буду. Достаточно вполне – на первый раз,
– ответил Глубокомысленный. – Теперь задайте мне свои вопросы, и я начну работать. Говорите.
Фут и Конкил в замешательстве пожали плечами. Фут собрался с мыслями.
– О Глубокомысленный, – произнес он, – мы создали тебя, чтоб ты ответил… Мы хотим услышать… Ответ!
– Ответ? – спросил Глубокомысленный. – Какой?
– На Вопрос – Жизни! – выкрикнул Фут.
– Вселенной, – сказал Конкил.
– И Всего Такого, – сказали они хором.
Компьютер поразмыслил пару мгновений.
