Безумная ночь искупления

был бы привлечён цветущим пейзажем, где мы не заметили бы ничего кроме руин и призраков марионеток. Вот что, леди и джентльмены, радует Его сердце. Он поведал мне об этом.

Склонность Творца к нереальному требует, чтобы что-то было реальным вначале, чтобы потом завянуть в руинах, так славно найти свой конец. Отсюда — мир. Подумайте и доведите эту мысль до логического завершения, и вот он — занавес! — Великий План Творца».

По мере того как поднимался занавес, учёный отошёл назад и сказал: «Не думайте, пожалуйста, что когда закончится всё, перестанет звучать мууузыка».

Аудитория отпрянула назад, и во тьме возникла глухая безжизненная мелодия; можно было различить хриплый аккомпанемент концертино — патетичный дуэт, принадлежащий миру дешёвых кабаре и второсортных карнавалов. По обеим сторонам сцены находились ужасные музыканты, которые, по сути являлись искусственными подобиями людей, запрограммированными автоматами, один из которых держал в своих негнущихся руках концертино, в то время как другой двигал смычком по скрипке. Первый исполнитель запрокинул голову в деревянном вопле безудержного веселья; скрипач смотрел своими пустыми глазами на свой инструмент. Они оба, казались, застывшими в некоем подобии механического восторга.

Остальная часть сцены, как наверху, так и внизу, так же полностью занимали человекоподобные существа: куклы и марионетки висели на тонких блестящих нитках; манекены, как будто парализованные зрелищем выглядели довольно идиллически и гротескно; другие марионетки и странного вида куклы сидели на миниатюрных стульях здесь и там, или просто развалились на полу, иногда прислонясь друг к другу спинами. Но, среди этих поддельных людей, как стало очевидно после осмотра сцены, были спрятаны настоящие, которые довольно умело имитировали подобия. (этих людей Доктор Хаксхаузен нанимал за хорошую плату когда посещал очередной город). Образовывая декорации за искусственными и настоящими фигурами жизни, находилось гигантская светящаяся чёрно-белая фреска. С фотографической точностью на фреске была воспроизведена одинокая комната, похожая на чердак или старую мастерскую, где валялись груды самых разных вещей. Единственное окно без рамы в полуразрушенной стене в задней части комнаты открывался вид на ещё более одинокий пейзаж: земля и небо сходились на сером горизонте.

«Вы видите, как обстоят дела, леди и джентльмены. В то время как мы так долго мечтали о создании безупречной жизни в лаборатории, Творец хранит лишь один примитивный документ, который лучше всего передаёт его волю. Он всегда опережал нас, предвидя завершение работы в конце истории. У него больше нет времени, чтобы задерживаться на витальной стадии мировой эволюции. Истина и жизнь не могут присутствовать в нас какие мы есть, так как истина и жизнь могут существовать только в разуме, воле Создателя — мы же лишь только и делаем что упрямо противостоим его воле. Мы всего лишь грубый материал для Его любимых марионеток, которые отражают совершенство истины Создателя и они есть идеальные обитатели Его парадиза руин. После того как избранные Им займут своё достойное место, Создатель расскажет восхитительные истории, чтобы скоротать часы вечности.

И мы можем быть среди тех обитателей рая, это великая весть, которую я донёс до вас сегодня. Мы сможем занять своё место среди марионеток, что вы и видите перед собой. Среди этой избранной компании встречаются те, кто не принадлежит ей. Ответ на все вопросы перед вашими глазами, повернитесь и посмотрите на балкон, дайте свет! — марионеточная машина».

Сидящие в зале повернули головы и увидели объект, который в ярком свете прожекторов казалось, висел в воздухе. Машина, приведённая в движение нажатием кнопки на пульте управления, который доктор Хаксхаузен хранил в кармане пиджака, шумно подняла дымоход, и направила свой единственный, радужный глаз на фигуры, стоящие на сцене.

«Как я уже говорил ранее, леди и джентльмены, зима есть священное состояние вещей, время года души; но это совсем не значит, что будущая зима будет лишена всех цветов радуги. Это холодное излучение Священного Луча, глаз самого Создателя — вот что принесёт удивительное преображение вещей. Как вы видите, это Его собственный план. С помощью достижений современной техники можно произвести достаточное количество для сохранения мира, искупав каждого из нас в ослепительном сиянии нашей судьбы. Результат? Посмотрите на эту сцену.

Это здесь. Посмотрите, как вспышки света падают на голую сцену, покрывая её пол жуткими калейдоскопическими красками. Необходимы перемены. После стольких веков, на протяжении которых мы слишком стремились к совершенству, настало время покинуть вершину иллюзии, которой достиг наш мир. На самом деле, намерением Создателя была третьесортная кукольная интермедия. Хотя все наши попытки не были бесполезными; мы просто ошиблись в выборе конечной цели. Именно сама современная наука позволит нам осуществить мечту Творца. Судите сами. Посмотрите, что происходит с плотью этих марионеток будущего, взгляните на их глаза — воск, дерево и блестящее стекло заменят унылые и громоздкие биологические структуры».

В зале раздался приглушённый шум голосов; все взгляды были устремлены на безумных марионеток в свете прожекторов — произведение доктора Хаксхаузена, названное им самим tableau mort. Учёный продолжил свою речь на фоне странной монотонной музыки.

«Пожалуйста, не волнуйтесь о том, что происходящее на сцене может как то повлиять на сидящих в этом зале; как я уже говорил раньше, это не причинит вам ни малейшего вреда. В отсутствие душевного согласия, то превращение, которое вы наблюдали. Было бы величайшим грехом во вселенной, не искупаемым грехом. Здесь погас Священный Луч. Ваши друзья такие же, какими были раньше. Я благодарю вас, за то, что вы пришли увидеть меня. Спокойной ночи».

Когда опустился занавес и включился свет в зале, одна пожилая женщина, находящаяся в аудитории встала и обратилась к доктору Хаксхаузену: «Господь сказал: „И если пророк будет уличён во лжи, я протяну руку и уничтожу его среди моего народа, Израиль“». Многие просто рассмеялись или качали головами в отвращении, но доктор Хаксхаузен остался молчалив, тихо улыбаясь, пока все выходили из зала.

Казалось, что учёный был действительно безумен.

Несколько замечаний вместо эпилога. Хотя некоторые и проявили интерес к таинственным инновациям и откровениям, доктор Хаксхаузен не нашёл последователей. Вскоре он приобрёл дурную славу, благодаря публикациям в газетах, которые называли его не иначе как «помешанного прорицателя». Он окончательно потерял репутацию учёного. В конце концов, в очередной декабрьский вечер небольшая аудитория, состоящая в основном из праздных пьянчуг и шумных подростков, столпилась в мрачном холле в ожидании представления. Создавалось впечатление, что карьера ещё одного визионера близка к забвению. Когда знаменитый учёный-провидец не появился в указанное время, кто-то из толпы вышел на сцену и сам дёрнул занавес. И там, на чёрной виселице своей фантастической машины висел доктор Хаксхаузен. Никто так и не узнал настоящую причину смерти — было ли это убийством или, что вероятнее самоубийство. В ту же зимнюю ночь произошло другое событие, гораздо более значительное.

Конечно, вы знаете, леди и джентльмены, что произошло. Я вижу это по блеску ваших глаз, румянцу на ваших бледных лицах. Вы помните, какие краски появились в небе той ночью, сказочная утренняя заря, посланная солнцем и отражённая луной, чтобы весь мир был сразу крещён призрачным светом истины. Хотите вы этого или нет, но ваши сердца услышали голос того, кого вы считали безумцем; но они не слушали, они никогда не слушали. Почему вы нарушили божественный закон? И почему вы всё ещё глядите глазами, полными ненависти со всех уголков земли? Именно ради вас я совершил это последний и величайший грех, только для вас. Вы когда-либо понимали эти знаки свыше? За то, что я сделал, сейчас я должен буду отправиться в вечное изгнание из рая, который вы так превозносите. Как прекрасна ваша бесконечная гибель!

О, мои благословенные марионетки, примите Мою молитву, и научите меня сотворить Себя по вашему подобию.