Девушке стало грустно. Она приехала сюда, чтобы вернуть долги Билли. Раз и навсегда покончить с чувством собственной вины перед братом. Делала, что могла, а теперь чувствовала, что больше не нужна. С ней произошло то, что обычно случается с женщинами. Она попала в зависимость к сильному мужчине. Помогала ему. Ублажала его и ободряла. Но ей так хотелось сделать что-нибудь самостоятельно. По собственному усмотрению. Для Билли. Для себя. Хотелось воскресить дух Билли. Ленлани сознавала, что не верит в древние полинезийские мифы, религиозные обряды и заклинания, но мать вложила в нее достаточно много полинезийского, чтобы отрицать все, отметать за ненужностью. И Ленлани считала высшим блаженством и целью соединиться в загробном мире По с духами своих предков. Души тех, кого предки не примут к себе, обречены вечно скитаться в полном мук и неразделенных страданий мраке, подобно призракам или лапу. Девушка считала, что не уберегла Билли от удела вечного скитальца при жизни и ничего не сделала, чтобы успокоить его блуждающий после смерти дух. Больше она не сумеет ему помочь. Теперь только Девлин в состоянии что-то изменить. Она убедила себя во всем подчиняться этому человеку. В итоге ей остались лишь печаль и опустошенность. Сил не осталось.
Молодые люди молчали, в конце концов молчание стало невыносимо тягостным. Поднявшись, они пошли к фургону. Девлин шагал рядом с девушкой, мысленно продолжая убеждать ее в необходимости отъезда: она должна находиться в безопасном месте. Он не имеет права рисковать ее жизнью. Ленлани шла, тихо ступая, и молчала.
Они сели в машину и поехали назад к дому Девлина. Никто больше не произнес ни слова. Остановив машину возле почтового ящика, Ленлани потянулась к Девлину, обняла его и поцеловала в щеку.
– Завтра ты будешь дома, – сказал он примирительным тоном. – Все обойдется. – Он словно хотел извиниться перед ней за резкость.
Его заботливость тронула Ленлани. Девушка почувствовала, что сейчас расплачется, но не хотела, чтобы Девлин видел ее слезы. Тихо коснувшись его щеки рукой, она спросила:
– Ты приедешь ко мне?
– Да, приеду.
– Обещаешь?
– Да, – твердо сказал он, – обещаю.
Она резко отвернулась и посмотрела вперед. Девлин вышел из машины, Ленлани нажала на газ. Она ни разу не решилась взглянуть в зеркальце заднего обзора.
Слезы струились по ее щекам, но девушка не вытирала их.
Глава 29
Уолкер увлеченно читал газету, когда ему позвонил Лиху. Содержание статьи о «Бойне у Макдональдса» буквально парализовало полковника. Но отрывистые телефонные приказы Лиху вывели из оцепенения сознание, привыкшее к четким командам. Уолкер начал действовать.
Он взглянул на часы. Начало одиннадцатого. Уолкер положил трубку. Военная выучка давала о себе знать. Двигался он стремительно, действовал автоматически. Даже не позаботившись о том, чтобы надеть китель, вышел через заднюю дверь административного корпуса, сел в машину и поехал к жилой зоне базы.
Зайдя в бунгало, стал выполнять действия словно бы в автоматическом режиме. По пути он успел все спланировать мысленно. Открыл нижний ящик шкафа, достал из него холщовую сумку. В сумке хранились документы на денежные расчеты, коды сделок, банковские документы, паспорт. Там же всегда лежала смена чистого белья, ключ от сейфа в банке, пять тысяч долларов наличными и бритвенный прибор. Он вернулся в гостиную, положил в сумку распечатку инвентарной ведомости, о которой просил Лиху, и вышел из квартиры.
Собирая вещи, Уолкер пытался привести в порядок мысли. Теперь он прикидывал, как будут развиваться события, и понимал, что все раскроется. Макуильямс полностью не контролируем. Но у Уолкера еще оставалось в запасе какое-то время. Информация компьютерных файлов была очень полной, но чрезвычайно запутанной. Офицеры его службы быстро узнают серийные номера автоматов «М-16», обнаруженных полицией. Значительно больше займет определение их принадлежности к той партии оружия, которое база получила взамен устаревшего. Конечно, сразу примутся выяснять, что еще из той партии пропало, но на такую работу понадобится несколько дней. К тому времени, по расчетам Уолкера, они с Таи окажутся уже в безопасном месте, где-нибудь на другом конце земного шара. Два дня – это куча времени. Уолкер мечтал о более прохладном климате, где солнце не было бы столь безжалостно палящим. Он выбрал Лондон. Это как раз то, что ему нужно. Он решил, что европейский климат и Таи придется по вкусу. Когда машина подъехала к воротам базы, настроение подполковника значительно улучшилось: мир, в котором он жил столько лет, рушится. Однако в душе Уолкер понимал, что крах означает для него долгожданное освобождение. Деньги, которые он получит от Лиху, обеспечат его будущее на неопределенный срок. Все должно получиться. Он чувствовал себя неуязвимым.
В то время когда его машина находилась у самых ворот, сержант военной полиции выслушивал по телефону приказ о немедленном прекращении выездов с базы и въездов. Уолкер даже не снизил скорости. Он пронесся мимо постового, подняв руку в приветственном жесте, которого постовой даже не заметил.
Когда сержант вписывал полученный приказ в журнал, к воротам подъехал следующий автомобиль. Это был старый «Форд-пинто», за рулем сидела полная чернокожая женщина. На заднем сиденье лежали шесть бумажных мешочков с зеленью и большой пакет из магазина полуфабрикатов «Попейс». Магазин находился рядом с полковой лавкой. Сержант узнал женщину. Это была жена старшего сержанта, живущего вне территории базы. Постовой пропустил машину и закрыл шлагбаум. Сегодняшний вечер женщине придется провести одной.
Менее чем через час Уолкер катил по центральному торговому кварталу Гонолулу. Припарковав машину в подземном гараже на Бишоп-стрит, Уолкер снял форменную рубашку, достал инвентарную ведомость, спрятал холщовую сумку в багажник и вышел из гаража. Теперь он остался в футболке и военных брюках. Уолкер имел немного странный вид, но главное – ему не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел подполковника, который прогуливается по центральным улицам.
Он хотел добраться до квартиры Таи кружным путем, но сам себе удивился, внезапно двинувшись кратчайшей дорогой. Уолкер посмотрел на часы. Двадцать минут двенадцатого. Немного рановато, но ничего страшного.
Он остановился перед большой стеклянной витриной, нагнулся, словно бы завязать шнурок на ботинке, но так он проверял через отражение в стекле, не идет ли кто-нибудь за ним следом. Этому приему его обучали много лет назад на курсах разведки. Глупый маневр. Он едва ли что смог разобрать в стекле, но уверенности, тем не менее, прибавилось.
