– Хорошо, лейтенант, я вам еще кое-что скажу.
– Что же?
– Я знаю мотивы, по которым у Лиху было гораздо больше причин убивать Уолкера, чем у этой несчастной.
– Что за мотивы?
– Пока сказать не могу.
– Так я и думал. И не надейтесь, что вам удастся что-нибудь доказать. Впрочем, как и мне тоже.
Подполковник Вейсман кивнул.
– Действительно, пока что никому не удалось повесить на Лиху что-нибудь серьезное. С какой стати нам повезет больше?
– Почему бы вам просто не объяснить, что происходит? – спросил Каолани.
– Объясню, но сначала должен получить на это санкцию своих боссов.
– И когда же?
– Сейчас я опрашиваю в Шофилде около пятидесяти человек. Думаю, замешанных в деле вскоре останется человек двадцать пять. Мне и моим людям понадобится два дня, чтобы все до конца выяснить. Затем я составлю рапорт начальству о результатах расследования. И вскоре после этого буду знать, что могу вам рассказать.
Каолани пожал плечами.
– То есть где-то через недельку? Вы хотите, чтобы я неделю сидел и ждал от вас весточки?
– Действуйте, как считаете нужным. Но только не слишком торопитесь. Через пару дней вам, возможно, придется переписывать свой рапорт. Если я с вами не свяжусь, то делайте свое дело по собственному разумению. Что вы теряете?
Каолани бросил окурок на тротуар.
– Ничего. Но у меня и без этого дел по горло.
– Найдите пока подтверждение, что девушка была связана с Лиху? Договорились?
– Договорились, – Каолани протянул подполковнику визитку. – Позвоните мне через пару часов.
Вейсман кивнул, пожал полицейскому руку и пошел к своей машине. Он думал о том, как много ему неизвестно. И как мало он сумеет доказать. Лиху, по его мнению, был одним из немногих на островах людей, которые действительно могли быть связаны с таким серьезным делом, как торговля оружием. Вейсман прикидывал шансы на успех. Лиху всегда удачно выскальзывал из рук местных властей, властей штата и даже федеральных, в течение многих лет пытающихся собрать на него обвинительные материалы. Лиху, похоже, чувствовал себя в полной безопасности под прикрытием своих высокооплачиваемых адвокатов.
Подполковник опять взглянул на часы и на визитную карточку Каолани. Если за всем этим стоит Эдди Лиху, то прижать его к ногтю будет делом непростым. Он начал уничтожать следы. Убийство Уолкера убрало единственную надежную нить, которая вела непосредственно к нему. В руках у Вейсмана были те, кто участвовал в деле, находясь в гарнизоне Шофилда. Хоторн блокировал в Кахоа их подельников. Но если не удастся выяснить, кто стоял между двумя группами людей, то адвокатам Лиху и связанным с ним политикам, вполне вероятно, удастся защитить главного организатора операции.
Вейсман сел в машину. Одежда его невыносимо пахла, и он опустил все окна. Очень жаль, что Уолкер оказался вне игры. Если бы не его смерть, Вейсману наверняка удалось бы сложить все воедино и создать целостную картину происходящих событий. Возвращаясь в Шофилд, он уже начал мысленно формулировать содержание рапорта.
Глава 38
Они пришли за ней в два часа ночи. Два человека Ки. Ленлани не спала. Она сидела на полу, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. На ней была теперь надета хлопковая кофточка, которую она одолжила у Дженет. Дженет подумала, что подруге стало холодно, но Ленлани просто хотела замаскировать оружие. Теперь «Беретта» находилась в правом кармане кофточки. Ленлани поднялась на ноги. Она спокойно ждала приближения этих двоих.
У бандитов на лицах были черные повязки. По их глазам она поняла, что мужчины довольно ухмыляются. Не сказав ни слова, они схватили ее под руки и повели к выходу.
Удерживая с двух сторон, бдительные охранники, вывели девушку из здания муниципального центра, и направились к офису Сэма Ки. Ленлани окинула взглядом улицу в обоих направлениях. Четыре фонаря освещали старые деревянные фасады близлежащих домов. Там, где фонарей не было, в промежутках между домами царила кромешная тьма.
Невольная дрожь охватила Ленлани. Из-за плотных низких облаков не было видно ни луны, ни звезд. Она потянула носом воздух – он был влажен. Скоро начнется непременный утренний дождь. Девушка передернула плечами, больше от усталости и страха, чем от утренней прохлады. Она продолжала шагать, засунув руки в карманы. Внезапно ей стало понятно, что ее поведение не осталось незамеченным. Один из охранников, кажется, собирался спросить, почему она держит руки в карманах.
Девушка подумывала уже вытащить оружие и перестрелять их, а потом броситься в темноту между домами. Им ни за что не отыскать ее на неосвещенных улицах. Можно было бы укрыться в полях. Или бежать и бежать без остановки, насколько хватит сил. Но в которого выстрелить сначала? В того, что слева? Успеет ли она повернуться и поразить второго прежде, чем он схватит ее или убьет? Неожиданно она решила, что бежать куда-то в темноту глупо и неосмотрительно. Она знает, кто враг. Сейчас надо думать только о нем. Ленлани поняла, что не побежит.
А потом было слишком поздно что-то решать. Ее повели по лестнице, поднимающейся на площадку перед конторой. Правый конвоир сильно сжал предплечье, так сильно, что ей стало больно.
Тот, что шел слева, открыл дверь офиса и грубо втолкнул девушку внутрь. Все здесь было освещено флюоресцентными лампами. Ленлани остановилась у входа, щурясь от неожиданно яркого света.
