Чарли.
– Мы никогда еще так здорово не играли “Войну”, – подтвердил стоявший рядом Пичи Джилберт, и на глаза его навернулись слезы. Он полез в карман за носовым платком, а Чарли и Харлан деликатно отвернулись.
После репетиции рука Чарли разболелась так, словно ее ударила копытом лошадь, но он почти не замечал этой боли. Сердце его пело оттого, что они снова играли вместе, и при этом звучали так хорошо, как никогда прежде.
– Знаешь, мне обещали работу в кузнице, Чарли, – сказал Харлан, уложив свой бас в потертый чехол. – Здесь, в Розуэлле.
– Вот как?
– Да, я могу приступить дня через два. – Харлан с надеждой посмотрел в лицо Чарли. – Это неплохо, правда ведь, Чарли?
Чарли поднял голову от своего корнета, который также укладывал в чехол.
– Конечно, Харлан. Очень рад за тебя.
Харлан, с трудом подыскивая нужные слова, продолжил:
– Ну, ты понимаешь… С тех пор как мы начали заниматься… сам знаешь чем… Так вот, я уже и не надеялся на то, что буду когда-нибудь работать на нормальной работе… Понимаешь…
Чарли ободряюще хлопнул Харлана по спине:
– Все в порядке, Харлан. Если тебе удалось найти работу, так это же просто замечательно. Разве каждому из нас не хотелось бы того же?
– Ну-у… Я-то думал, что мы снова примемся граб… Чарли снова хлопнул его по спине, но на сей раз для того, чтобы он замолчал. Харлан подавился и закашлялся, а Чарли заговорил тем временем – громко, чтобы его слышали все:
– Самое лучшее, что может произойти, ребята, это если всем нам удастся найти себе работу. Ведь наша мечта – быть вместе, жить рядом и играть. Верно?
– Верно, – откликнулся прокашлявшийся Харлан. – Самое важное для нас – играть вместе.
– Тем более что мы не расстаемся друг с другом уже много лет, – добавил Чарли, перебивая на всякий случай Харлана, – кто знает, что ему еще в голову может прийти? – И клятва наша остается в силе. Мы будем играть вместе.
Все шестеро членов духового оркестра города Америка-Сити посерьезнели и согласно кивнули. На некоторое время под крышей конюшни воцарилась торжественная тишина.
– Как ты думаешь, не могли бы мы как-нибудь на днях попробовать сыграть “Фейерверк” Хэнди, а, Чарли? – решился нарушить молчание Фрэнсис Уотли, выжидательно глядя в лицо своего лидера. Надо сказать, что Фрэнсис был в оркестре самым амбициозным музыкантом. Он всегда считал, что если уж играть – то непременно
– Ты имеешь в виду “Королевский фейерверк”? – улыбнулся Чарли. – Вспомнил старые деньки?
Дело в том, что много лет назад, когда в их город приезжал из столицы большой оркестр, их пригласили поиграть вместе с ним. Тогда-то они и познакомились с великолепной музыкой Хэнди. Тот концерт навсегда остался в памяти, и его вспоминали часто, и при этом непременно с волнением.
– Не знаю, Фрэнсис, – продолжал Чарли. – Ведь в “Фейерверке” на первом плане струнные, а где нам их взять. Да к тому же у меня и нот “Фейерверка” не сохранилось.
– Жаль. – Лицо Фрэнсиса сразу же помрачнело, и он стал похож на побитого пса.
– Впрочем, идея сама по себе хороша, – сказал Чарли, желая подбодрить друга. – В самом деле, прекрасная идея. Надо подумать. Может быть, мы еще и сыграем этот “Фейерверк”.
– Будем надеяться, – с надеждой сказал Фрэнсис, на глазах воспрянув духом.
А вот Чарли, напротив, вдруг загрусти л. Ему вспомнилась былая жизнь – те далекие счастливые деньки, когда он жил себе припеваючи в своем родном Америка-Сити, поигрывал по субботам на танцах, и, когда начиналось его соло, девушки так и падали к его ногам.
И каждое воскресенье послушать его игру приходили в парк и мать, и отец, и сестренка. Как они гордились им Как…
Чарли резко тряхнул головой, не желая попадать в плен собственных воспоминаний. Слишком уж печальными они были.
– Послушай, Фрэнсис, – громко сказал Чарли. – Я хочу тебя попросить кое о чем. Не мог бы ты разузнать, не найдется ли в Розуэлле местечка, где мы могли бы играть по воскресеньям? Ведь в этом городишке никогда не было своего оркестра.
Фрэнсис посмотрел на Чарли с благоговением, словно на пророка. Чарли заметил это, смутился и добавил:
– Черт, жаль все-таки, что у нас нет скрипок. Ну да ладно, я подумаю, может быть, мне удастся переложить “Фейерверк” на одни только духовые.
На лице Фрэнсиса появилась счастливая улыбка.
– Спасибо тебе, Чарли, – с чувством сказал он. – Спасибо. Великолепная идея.
В этот момент Чарли заметил выражение ужаса на лице Лестера, мгновенно понял его причину, обернулся ко входной двери и не ошибся – там уже стояла Айви Хьюлетт.
Она торжественно внесла на конюшню большой поднос с горячими сдобными булочками. Следом за ней появилась и Одри с огромным кувшином сидра и стопочкой тонких фарфоровых чашек.
