Лотрин покачал головой.
– Это нас не интересует. Генерал был стариком и погиб на поле боя много лет назад.
– Нет, я говорю о его сыне, Уиле Тирске.
– Уил Тирск мертв?
Элспит поняла, что Лотрин потрясен этой новостью.
– Да, погиб. На обратном пути в Йентро мы с тетушкой слышали, что в Перлисе прошли его похороны.
В глазах Лотрина зажегся огонек живого интереса.
– А что связывало Корелди и Тирска?
– Понятия не имею. Возможно, моя тетушка знала об этом. Она согласилась встретиться с Корелди только потому, что он сослался на знакомство с Тирском.
– Ваша тетушка общалась с покойным генералом?
– Они виделись один раз. Во время турнира в Перлисе он приходил к ней в шатер, и она вещала ему.
– Вещала?!
– Ну да. У моей тетушки дар ясновидения. Впав в транс, она начинала вещать о прошлом и будущем человека, который пришел к ней за советом. Если бы я была сейчас на моргравийской земле, то ни за что не призналась бы в этом.
– У вас до сих пор сжигают людей на кострах?
– Нет, хотя в народе все еще живут старые суеверия. С предрассудками трудно бороться. Но у нас на севере всегда верили в то, что существуют люди, наделенные магической силой, и не боялись их.
– Мы тоже знаем, что такие люди есть, – сказал Лотрин, отбросив в сторону огрызок. – И что же ваша тетушка напророчила Тирску?
– Честно говоря, я не знаю. Меня не было в шатре, но думаю, ничего существенного она ему не сказала. Своими предсказаниями тетушка обычно развлекала публику, чтобы заработать на жизнь.
Лотрин задумчиво кивнул.
– Что еще вам известно?
– Это все, что я знаю.
Некоторое время они молча шли по дорожке сада.
– Так в чем же заключается тайна Ромена? – спросила Элспит.
Лотрин с недоумением посмотрел на нее, и девушка нахмурилась.
– Не пытайтесь ввести меня в заблуждение, – сердито сказа она. – Я вижу, что Ромен что-то скрывает, и вы наверняка знаете, о чем он молчит. Вы давно знакомы друг с другом, я сразу поняла это. Но, как и где могли познакомиться горец и знатный гренадинец?
– До острова Гренадина отсюда рукой подать.
– Не увиливайте от ответа!
– Может быть, он сам расскажет вам о своем прошлом? Попросите его как-нибудь об этом.
– Не люблю, когда ходят вокруг да около! Вы пригласили меня на прогулку вовсе не для того, чтобы я подышала свежим воздухом. Подозреваю, что Кайлех приказал вам выведать у меня все, что я знаю. Я рассказала. И еще мне кажется, что вы пригласили меня на прогулку для того, чтобы отвлечься от тревожных мыслей о жене, которая сейчас рожает. Это ваш первый ребенок? Понимаю, вы не находите места от беспокойства. Ну что ж, я готова составить вам компанию и помочь заглушить тревогу. Но вы должны быть откровенны со мной. Ведь я рассказала все без утайки.
Лотрин испытывал симпатию к Элспит. Ему нравился ее взрывной характер. Он надеялся, что Кайлех не отдаст девушку на поругание, хотя король славился своей непредсказуемостью. Кайлех хотел проучить моргравийцев и их нового владыку, ненавидевшего горцев.
Лотрин пытался повлиять на Кайлеха, обычно считавшегося с его мнением. Удалось ли, он не знал. Излишняя жестокость Кайлеха могла стать причиной больших неприятностей.
Поймав на себе взгляд ждавшей ответа Элспит, Лотрин вышел из задумчивости.
– Ну хорошо, я расскажу. Думаю, хуже никому не будет. Давайте присядем.
И он показал на низкое каменное ограждение, отделявшее сад от пастбища, на котором паслись козы.
– Корелди родом из Гренадина. Его семья была знатной и богатой, я бы даже сказал, сказочно богатой. В семье было трое детей – старший, наследник, и близнецы, Ромен и его сестра. Ромен озорничал с детства, и никто не мог найти на него управу. Из-за него сестра часто попадала в неприятные истории. Дальше – хуже. Старший брат не раз выручал его из беды.
– Значит, дети были дружны и поддерживали друг друга, – сказала Элспит. – Но я вижу по выражению вашего лица, что конец у этой истории будет печальным.
Лотрин кивнул.
– Вы правы. Южный гренадинский остров расположен неподалеку от нашей части материка. Кайлех издал указ, запрещавший чужеземцам появляться на нашей земле без предварительного разрешения. Этот указ был направлен прежде всего против моргравийцев и бриавельцев, считающих горцев варварами. Мне кажется, наш король меньше всего думал о Гренадине, когда решил ограничить въезд чужеземцев в
