Тушино, Новогиреево... Лучше бы на работе. На трассе.
– Можно подумать, что они с утра до вечера на своем участке лохов окучивают! – словно бы возразил Сева Голованов. – А, Демидыч? Вообще говоря, район-то нам уже известный. Почему бы не покататься?
– Я чего думаю... – степенно сказал Демидыч – Володя Демидов, – эта наша дамочка когда нарвалась? Утром ехала, к прилету, так?
– Да самолеты целый день прилетают-улетают, это не показатель, – заметил Щербак.
– Ну-ну, – поторопил Турецкий, – идеи давайте, идеи! Или их нет?
– А с ними всегда непросто, – вклинился Филя, – или, как ты, Сан Борисыч, изволил заметить, их нет, или же наоборот. Так у меня, как говорят одесситы, их есть. Поедем тремя машинами...
– Извини, Филипп, – жестом остановил Агеева Турецкий. – Денис, у тебя, я имею в виду – в вашей конюшне, нету какого-нибудь представительского авто? Ну чтобы с помпой, понимаешь? Чтоб нельзя было не клюнуть? Я бы, пожалуй, сел за руль и тоже... Но с жесткой гарантией, что обойдется без единой царапины. Разве что бампером чиркану. А то у моей «десятки» колер, как говорится, не тот. Мелковата «Лада» для серьезных денег. Водила покажется несолидным, а с пустым карманом им возиться какой толк?
– Ты в корне не прав, Сан Борисыч, – снова возразил Филя. – «Десятка» сейчас высоко котируется, но главным образом у угонщиков. В другом соль. Ты выглядишь усталым чиновником, извини за такую оценку, но против правды не попрешь...
И все сразу заулыбались, захихикали, тонко ухватив прозрачный намек Фили. Ну конечно, а чем же им было еще и заниматься и что все утро обсуждать, как не вчерашний демарш Турецкого, умыкнувшего в прямом смысле от них дамочку, которая, вопреки всем ее уверениям, совсем была не похожа на так уж сильно пострадавшую от злых насильников. Время-то ведь, известно, не только лечит, но и напоминает кое о чем...
– Черти вы, – хмыкнул Александр Борисович, без труда уловив суть подначки. – Охальники, прохвосты и эти... бражники. Вот ужо воздастся!
– Ох, скорей бы! – мечтательно вздохнув, закатил глаза Филя, вызвав новый приступ смеха. И когда успокоились, он продолжил: – Денис Андреич, а ваш дядь Саня, между прочим, абсолютно прав. Выдайте нам общественный серебристый «лексус». Или жаба давит? По делу ведь. Любой клюнет. Я бы – точно! У него ж клыки – дай бог каждому! И ничего с ним не случится, ежели в опытных руках... в моих, к примеру.
– Это почему же сразу – в твоих? – напыжился Турецкий.
– А вы мне не дали договорить, ржачку устроили. Но дело-то в чем? Тебе, Сан Борисыч, садиться за руль нет нужды. Даже, я бы сказал, противопоказано. Ну стукнешь ты того «мерина» легонько, а дальше что? Выйдешь базар разводить? Да тебя же любой братан вмиг вычислит, сам еще извинится и «зеленую» купюру сунет, чтоб ты не обижался на его нерасторопность. Не, тебе никак нельзя.
– Так чего, ты сам, что ли, хочешь? А где фактура? Где важность большой персоны?
– Вы не глядите, Александр Борисович, – засмеялся Голованов, – что Филя у нас маленький, он как тот петушок – ого-го! А мы его в шубу Демидыча облачим – до самого пола. Вот бы девку еще? – он задумался.
Но тут нашелся Демидыч.
– У меня здесь куртка меховая, так она Филиппу будет как та самая шуба. А про девку вот чего мыслю. Надо не на стороне искать, а своих...
На него посмотрели как на ненормального.
– Я, к примеру, про что? Пока Филипп станет с братвой разбираться, девку могут успеть обидеть. Вот я и предлагаю одеть бабой Щербака...
Предложение потонуло в сплошном реве! А Щербак хотел даже обидеться. Но Филя крепко хлопнул его по плечу:
– А ведь точно, ребята! Коля, мы тебе хороший грим наложим. Там это паричок наденешь, то, се, во будет! – показал он большой палец. – Ну худенькая, зато длинненькая. А может, лично мне как раз такие и нравятся! Нам же с тобой чего надо? Чтоб качки клюнули! А как им не клюнуть, когда они увидят меня, да под легким кайфом, да еще рядом с такой красоткой? А я еще малость повиляю на полосе, подкину им: внимание, лох на дороге! Потом вылезу, побазарю, может, соглашусь даже и на сервис съездить. Ну а там уж как-нибудь разберемся, я думаю. И остальные подвалят. Вот и сыграем партию в кегли, а? Кто против? Я лично – за!
– Осталась самая малость, – сказал Щербак. – Андреич, придется в самом деле рискнуть «лексусом».
– Да куда ж от вас денешься? – расстроенно шмыгнул носом Денис. – Но только учтите! Любой ремонт оплачивается из общего гонорара. Так что и не надейтесь! Действуйте сами, дядь Саня у вас, как всегда, старший. Во всех незаконных операциях. А я остаюсь на месте. Для общего контроля.
– Мы обязуемся вести себя прилично, начальник! И ничего не нарушать! – за всех отрапортовал Филя и кивнул Щербаку: – Пошли, буду из тебя кра-а-асивую телку делать!
И под общий смех они удалились в помещение, где хранилось все необходимое для проведения операций – разнообразная одежда, гримерные принадлежности и прочие аксессуары шпионской деятельности, включая спецтехнику. Которая сегодня тоже должна быть задействована, что называется, в полном объеме.
Выехали тремя машинами – «Лада»-«десятка» Турецкого, «девятка» с Головановым и Демидовым и отливающий чистым серебром «лексус», представлявший нечто среднее между джипом и универсалом. В салоне последнего, рядом с необычайно гордым своей ролью Филей, облаченным в просторную куртку и с собольей шапкой на голове, восседала «красотка», кидавшая кокетливые взгляды, от которых пассажиры «девятки» давились со смеху. Но за постом ГАИ на Рублевском шоссе, при выезде на кольцо, остановились, чтобы прекратить балаган и окончательно распределить роли, точнее, места в общей облаве. А также последовательность действий.
Нельзя было, конечно, рассчитывать на то, что они вот так, с ходу, «поймают» лихих подставлял, которые действуют, конечно, в высшей степени профессионально. Значит, и вести себя на дороге надо максимально естественно. Идешь в крайнем левом ряду, сзади сигналят – отойди вправо, пропусти торопящегося. Но не забывай при этом и об опасности. А пуще всего успевай наблюдать за теми, кто рядом, – справа и немного сзади. Нужны темно-зеленый джип «гранд-чероки», который будет требовать, чтоб его срочно пропустили, и черный «мерин» класса С, готовый ловко подставить самодовольному лоху из «лексуса» свой левый бок. Отчего у него должны быть «заметно потерты» именно левые крылья.
Словом, расставили все необходимые точки и тронулись. «Лексус» шел первым, в крайнем левом ряду. За ним, оставляя впереди две-три машины, в том же ряду двигалась «десятка». А «девятка» перестраивалась на ходу, но тоже не особенно отставала. Смело подрезая некоторых, особенно невежливых на дороге водителей. И тем приходилось поневоле успокаиваться. Со стороны это выглядело так, как если бы «девятке» требовалось установить на трассе порядок и послушание.
Прошли до Ленинградского шоссе, там развернулись при въезде в Химки и отправились обратно, теперь по внешней стороне кольца. И снова ничего, пустышка. Гонять целый день было, конечно, делом непыльным, но – глупым. После пустой уже четвертой ходки, во время каждой из которых приходилось менять свою диспозицию, решили сделать последнюю, до Ленинградки, и если опять не повезет, то вернуться сюда вечером, точнее, ближе к сумеркам. И, как всегда, когда уже утомляешься от однообразности движения и устаешь надеяться, вот тут она и появляется – удача, будь она проклята...
Сначала Турецкий обнаружил темно-зеленый джип с номерным знаком, который был записан в сувенирном блокнотике, прикрепленном возле лобового стекла. И сейчас же Александр Борисович передал по телефону:
– Меня прогоняет наш «чероки». Всем внимание.
Спустя полминуты он услышал голос Голованова:
– Вижу «мерина». Борисыч, я тебя страхую, сходи спокойно, он сзади. Переходим на вторую полосу.
