актов терроризма в российских городах.
Еще одно оправдание: «Вопрос: — И все же есть мнение, что Путин воспользовался бесланскими событиями для укрепления личной власти и свертывания демократии. Насколько обоснованы опасения, высказываемые в этой связи некоторыми российскими и зарубежными политиками? Ответ: — Западным политикам нужно знать, что Россия является единственной федерацией в мире, субъекты которой могут иметь статус национальных республик. Думаю, в Вашингтоне понимали бы нас лучше, если бы в состав США входили бы, например, Афро-Американская республика или Испано-Еврейский Автономный округ. Наша страна уникальна и требует соответствующей системы управления».
И здесь оправдание и ложь. Никто не заставляет Российскую Федерацию иметь национальные автономные республики или округа. Их можно завтра же переименовать в области. А многонациональность присуща и США, и Индии, и большинству стран на планете. Задача Суркова — оправдать самодержавие (абсолютизм) и жестокость власти группы Путина. Отсюда эти стенания: наша страна уникальна, потому мы будем действовать как умертвители своих собственных граждан, как палачи, когда хотим. В этом же интервью далее Сурков растолковывает и оправдывает создание Общественной палаты, этого двойника Государственной Думы, пускается в оправдания, направленные в уши и противников, и сомневающихся: «Скептики утверждают, что все эти функции должен выполнять парламент. Да, должен, и выполняет. Только на свой манер. Родовая травма парламентаризма — оглядка на выборы, прошедшие и предстоящие. Парламентские дискуссии всегда и везде в той или иной степени отдают популизмом. А при нашем довольно низком уровне политической культуры часто превращаются в фарс. Эксперты Общественной Палаты от политической конъюнктуры зависеть будут куда меньше…» Здесь в словах Суркова, по-видимому, звучит еще и разочарование в депутатах Государственной Думы созыва декабря 2003 года. Отбирали их, отбирали, а они все же оказались не на высоте ожиданий Администрации. Голосуют они послушно, но, по-видимому, не нравятся Суркову либо эстетически, либо тем, что уже планируют переизбраться на следующий срок и потому косят глазами не только на Кремль, но и на избирателя, что, конечно, есть непростительное вольнодумство.
В заключение Сурков указывает на внутреннего врага: «Вопрос: — А Вы не опасаетесь, что упомянутые Вами скептики из числа общественных и политических деятелей откажутся сотрудничать с властью, как в рамках Общественной Палаты, так и за ее пределами? Ответ: — Отказ от участия в совместной работе — тоже позиция. /…/ Хотя, конечно, есть люди, навсегда потерянные для партнерства. Фактически в осажденной стране возникла пятая колонна левых и правых радикалов. Лимоны и некоторые яблоки растут теперь на одной ветке. У фальшивых либералов и настоящих нацистов все больше общего. Общие спонсоры зарубежного происхождения. Общая ненависть. К путинской, как они говорят, России. А на самом деле, к России как таковой. Ничего удивительного. О таких писал еще Достоевский. И сегодня все эти Смердяковы и Лямшины приятно проводят время в разного рода комитетах по ожиданию восьмого года, где проповедуют целесообразность поражения собственной страны в войне с террором. Бог им судья. Справимся без них».
Еще Владислав Юрьевич Сурков заклинает читателей 'Комсомольской Правды': «Все мы должны осознать — враг у ворот. Фронт проходит через каждый город, каждую улицу, каждый дом. Нам нужны бдительность, солидарность, взаимовыручка, объединение усилий граждан и государства»…
В то время как Владислав Юрьевич все это упоенно лгал 29 сентября, только что, 2 августа, Госдума приняла закон о монетизации льгот. Какая же солидарность, какая взаимовыручка?
СОЗДАНИЕ КРИМИНАЛЬНОГО СООБЩЕСТВА 'НАШИ' 39 нацболов не могли обвинить Путина в создании преступного сообщества. 39 нацболов уже сидели в тюрьмах, когда было создано государственное криминальное сообщество «Наши». Путин встречался с «Нашими» и, таким образом, поощрил своим авторитетом погромщиков, дал им «добро». Как это было? Программное интервью Суркова появилось, напомню, в 'Комсомольской Правде' 29 сентября 2004 года. А 2 августа портрет президента Владимира Путина летел из окна кабинета министра Зурабова, подхваченный на лету теле- и фотообъективами, и российскими, и зарубежными. Максим Громов, национал-большевик, теперь платит за этот портрет непрерывным пребыванием в штрафном изоляторе в колонии под Уфой. А власть сделала свои выводы, зачислила «лимонов» и некоторые «яблоки» во враги, свои, конечно, но поскольку мания величия, то и во враги России. В ответ на акцию полусотни нацболов, совершивших «заход» в Министерство здравоохранения, и была осенью выдвинута концепция 'убей врага!' в той статье — 'Путин укрепляет государство, а не себя'. И хотя враги были обозначены скороговоркой, якобы между прочим, общество всё поняло, все всё поняли.
Если бы национал-большевики испугались и исчезли, слились с фоном, «Наших» бы не существовало. Но национал-большевики не испугались и провели 14 декабря акцию по «заходу» в приемную Администрации президента, да еще в массовом количестве — сорок человек. Пришлось их арестовывать, хотя они потребовали лишь встречи с Путиным, и были согласны встретиться с его советниками, да хоть с Илларионовым.
Вот тогда именно, в последние дни декабря и в начале января, когда обыватель закупает все необходимое для встречи Нового Года, и родился в Кремле, в голове Владислава Юрьевича Суркова проект создания анти-НБП-организации «Наши». То есть, по-видимому, все было как в серии анекдотов писателя Кононенко: «Однажды в начале августа Владимир Владимирович рассматривал свежие газеты и журналы. И увидел в большинстве из них свой портрет, летящий из окна. Владимир Владимирович набрал номер заместителя главы своей Администрации Владислава Юрьевича Суркова:
— Ты портреты видел? — спросил сурово Владимир Владимирович.
— Видел, — сурово ответил Владислав Юрьевич.
— Что делать будем, брателла?
— Создадим организацию «Наши», — сказал сурово Владислав Юрьевич.
— Что за «Наши» такие?
— А, сброд всякий, шпана. РУБОП их «лимоновцев» бить научит, а Якеменко возглавит, а то он последнее время груши околачивает, с Розенталем борется возле Большого театра.
Как сказали, так и сделали, проект замутили.
Но на самом деле, это было так. Сидел однажды в декабре Владимир Владимирович в своем кремлевском кабинете и по обыкновению скучал. Раздался телефонный звонок. Голос заместителя главы Администрации Владислава Юрьевича Суркова произнес:
— Слышь, брателла, тут тебя в приемной твоей Администрации «лимоновцы» ждут.
— Ну да! — удивился Владимир Владимирович, — И много их?
— Целых сорок, одному даже пятнадцати лет нет. Отставки твоей требуют, говорят, у тебя таланта нет, чтобы страной руководить. Что делать будем?
— Я должен подумать, брателла, — сказал задумчиво Владимир Владимирович.
— А пока ты думать будешь, с ними что делать? — спросил Владислав Юрьевич.
Владимир Владимирович замолчал.
— Я понимаю, тебе тяжело, — сказал Владислав Юрьевич. — Я вот что предлагаю. Развезем их по тюрьмам, судить будем за попытку захвата власти, а тем временем создадим организацию 'Наши'.
— Что за «Наши» такие? — спросил Владимир Владимирович.
— А, сброд всякий, шпана. РУБОП их «лимоновцев» бить обучит, а Якеменко возглавит, а то он последнее время груши околачивает, с Розенталем борется возле Большого театра. Идет?
— Хорошо, — вздохнул Владимир Владимирович, — поступим, как ты сказал. А то эти «лимоновцы» совсем распустились. То портрет уронили, то приемную захватили… — И Владимир Владимирович положил кремлевскую трубку».
