короткие гудки. – С понедельника начну работать над собой... Можно, я еще позвоню? Я недолго.
Капитан Абросимов с готовностью кивнул.
Набирая номер телефона своего агентства, Денис краем глаза заметил, что капитан Абросимов напрягся еще больше. Даже перестал потеть. Лейтенант Копаев приоткрыл один глаз. А девица притихла, прекратив болтать ногой.
– Самоха, это я. Прошвырнись в Домодедово, там моя машина стоит. Перегони ее домой, со всем содержимым, ты меня слышишь?
– А ты сам где? – спросил Самоха. – Откуда, в смысле, звонишь? И что у тебя за голос такой? Пиво пил?
– Из отделения милиции возле Павелецкого, – снова, уже до шепота, приглушил голос Денис.
– Понятно, – протянул Самоха. – И там ты сейчас испытываешь сплошной дискомфорт... Я прав?
– Кстати, на сотовый мне не звони и другим это передай...
– Это почему? – не понял Самоха.
– Чеши репу! – сварливо проговорил Денис.
– Ага. Понял. Потерял его, что ли?
– Вот-вот...
– Ты, Денис, сейчас, как я понимаю, пуганая ворона, которая куста боится... – задумчиво произнес Самоха. – Ладно, сгоняю в Домодедово... А ты попробуй проверь свое подозрение. Учить тебя не надо?
– Хорошо, попробую... Тебе, как всегда, некогда... Так и быть, займись своими делами, а я сейчас звякну в отделение милиции при домодедовском аэропорте и попрошу их присмотреть за машиной...
Он положил трубку и вопросительно посмотрел на капитана Абросимова.
Тот снова понимающе кивнул и даже открыл перед племянником начальника МУРа страницу телефонного справочника, где обозначались все отделения милиции города Москвы, проявив не только услужливость, но и доказав тем самым внимание к тому, о чем Денис только что разговаривал.
Вот хорек, ругнулся про себя Денис. Самоха прав, надо бы проверить этого капитана на вшивость.
Звоня в свою пустую квартиру, он одновременно вспоминал номер «тойоты», чей хозяин (судя по его безмятежному сну, он, возможно, все еще там) не пропустил его подъехать ближе к ресторану. Что-то вроде семерки, четверки и двойки... Нет, сначала двойка, потом четверка... Нет. Все-таки четверка.
– Здравствуйте. С вами разговаривает племянник генерала Вячеслава Ивановича Грязнова Денис Грязнов, – сказал он в трубку, которая продолжала издавать сердитые длинные гудки. – Там возле аэропортовского ресторана стоит моя «тойота», темно-красная, номер 4277, в ней у меня сидит наш сотрудник, это очень важный человек, проследите, чтоб с ним все было в порядке. Он тучный такой, темноволосый, передайте ему, чтобы не беспокоился, мне пришлось срочно отлучиться, но скоро наши за ним заедут... Спасибо, товарищ старший лейтенант.
Что ж ты, милый, себя так выдаешь, подумал Денис, кладя трубку, про Абросимова, который поспешно отвел блудливые, заплывшие глазки.
– Благодарю вас, товарищ капитан, – сказал он вслух.
– Да ну что вы, – отмахнулся капитан. – Общее дело делаем.
Верка фыркнула и одновременно подмигнула подбитым глазом.
Когда Денис удалился, Абросимов встал, выглянул за дверь, потом в окно, затем зашел в пустой кабинет начальника отделения, набрал сотовый номер.
– Калита, да, это я... Слушай! Он только что был здесь, этот пацан! Да-да, как ты и говорил... Знаешь, кто он? Племянник генерала Грязнова! Да-да, того самого... Ну точно тебе говорю! Он удостоверение своего частного агентства мне показал, потом звонил дяде и при мне с ним разговаривал! Денис его зовут, да, точно, так у него в удостоверении записано! И еще звонил в отделение аэропорта. Сказал им, что в его темно-красной «тойоте» номер... сейчас, подожди, вспомню... вроде 4277, сидит какой-то важный тип, чтоб они его охраняли... Да, еще он говорил, чтоб ему на мобильник не звонили. Почему, я не понял...
– И не поймешь, – засмеялся Калита. – Ладно, объясню: мы у него мобильник сперли, чтоб он к тебе заскочил позвонить. Ну все... Благодарю за службу!
Выйдя из отделения, Денис, оглядываясь, подошел в ближайшем уличном кафе к молодой паре студентов, беззаботно щебетавшей под зонтиком за «Клинским». У обоих за поясами летних шорт поблескивали мобильники.
– Ребята, извините, у меня аккумуляторы сели... Только один звоночек! – с просящим видом противно прогнусавил Денис, сложив губки бантиком, а брови домиком, изобразив распространенный тип назойливого уличного попрошайки, от которого простым отказом не отделаешься. – Я вам заплачу... – добавил он трагическим шепотом.
Они прервали свое воркование, и молодой человек без видимой охоты снял руку с округлого колена девушки и, не глядя, протянул свой мобильник Денису.
– Только покороче, – сказал он. – Я жду звонка.
Денис снова позвонил Самохе.
– Это опять я, – начал он скороговоркой. – Ну, ты все понял? Короче. Там впереди моей машины увидишь темно-красную «тойоту». На всякий случай, проследи там, что и как вокруг нее происходит. Ага? – И протянул освободившийся мобильник студенту. – Спасибо, с меня сколько?
– Ничего, все нормально... – Парню явно хотелось снова остаться наедине со своей девушкой.
– От кого ты ждешь звонка? – услышал Денис вопрос девушки, когда, откланявшись, отошел на несколько метров.
Денис приехал на Петровку, 38, через сорок минут. В кабинете Вячеслава Ивановича находился еще один человек – пожилой, наполовину седой, с цепким взглядом из-под очков.
– Знакомьтесь. – Вячеслав Иванович сделал широкий жест. – Это Виктор Петрович Жигулин, следователь по особо важным делам Московской областной прокуратуры. А это мой племянник, Денис, он же частный детектив, возглавляет агентство «Глория». Теперь к делу. Виктор Петрович занимается уголовным делом по убийству банкира Абрамяна и обратился к нам с просьбой о передаче какой-либо информации, которая могла бы дополнить то, что ему уже стало известно... А сейчас вам слово, Виктор Петрович.
– Я хочу сначала напомнить о том, к чему мы с вами, Вячеслав Иванович, пришли в результате нашей предварительной беседы, – заговорил Жигулин. – Банкиров, к сожалению, все еще убивают, к этому наша общественность уже привыкла. Но именно это дело обещает иметь далеко идущие последствия. Полагаю, убийство Абрамяна лишь первое и далеко не последнее, и нам следует ожидать «эффекта домино», ибо преступление совершено на фоне приближающихся торгов алтайского предприятия «Редкозем», которое ожидает широкого притока инвестиций, прежде всего иностранных, а значит, обещает быть высокорентабельным. Так вот, руководимый Абрамяном Коминвестбанк считается одним из главных игроков и должен был принять в этих торгах самое непосредственное участие.
– Извините, что перебиваю, но там еще есть конкурент, просто Инвестбанк во главе с Гаевским, – напомнил Грязнов-старший. – Вы еще не пробовали здесь копать?
– Пробовали, – кивнул Жигулин. – С этого я начал искать мотивы преступления. Сначала, вы правы, все полагали эти банки основными претендентами. Но потом выяснилась одна банковская тайна: им обоим не хватало активов, чтобы сорвать этот выгодный куш, так что встал вопрос, чтобы с кем-то объединяться. Гаевский в разговоре со мной утверждал, будто незадолго до убийства он предложил Абрамяну объединить активы. Тот взял тайм-аут, чтобы подумать, но не успел дать ответ. Но это все еще предстоит проверить... Тут интересно другое. Еще недавно «Редкозем» долгое время был убыточным и буквально дышал на ладан, отчего был объявлен банкротом. И почти сразу к нему проявили интерес западные фирмы, а вслед за ними первыми встрепенулись наши криминальные структуры, у которых на такие вещи хороший нюх, и только потом российские банки... Ну, вы знаете, как это бывает.
– Да уж... Это всем знакомо, – согласился Грязнов-старший. – Сегодня сплошь и рядом происходят подобные махинации.
– Именно так. То есть речь идет о смене собственников, что всегда проходит весьма болезненно. После банкротства все мгновенно переменилось. К тому же, так уж совпало, в Алтайском крае вскоре предстоят губернаторские выборы, которые, в связи с этой историей, ожидаются весьма напряженными.
– Извините, Виктор Петрович, – снова прервал его генерал, прижав руку к сердцу. – Но я вижу по глазам
