Где бизнесмены разных странДела ведут с похмельяЗдесь пар проросший сквозь БродвейСтремится к Уолл-СтритуИ Атлантических дождейС утра слыхать сюиту…Меня смущает самогоЛюбовь к Нью-Йорку градуНе очень ясно отчегоНо сердце все же радоВедь раны он мои лизалИ подползал на брюхеКогда я брошенный искалЛишь гибели-старухиОн спас меня своей чумнойТаинственной насмешкойСвоей нахальной наготойХоть не орлом. Но решкой.
Я проезжал кварталы бедноты…
Я проезжал кварталы беднотыЗдесь люди говорят друг другу «ты»В полуразвалинах смеющиеся лицаЗдесь игры у детей… А здесь больницаВот девочка с тяжелыми ногамиЕе большой и очень взрослый ротСейчас. еще минута. и пред вамиПоэт, — вся эта туша проплыветЕй лет тринадцать. но ее зрачкиВ таком позоре и таком испугеЧто ясно: воет подлая о другеИ чтоб ее ломали на кускиЯ проезжал. Я тоже был беднякВ машине бедной. С эмигрантом братомВ берете чегеваровском. подмятомС особым шиком. Эдак и вот такМеня и бедным не считал никтоЯ был собой зачислен в партизаныВо снах я видел лакомые страныВойну. Жару. Военное пальтоЯ так носил как здесь никто не носитМоя беда ускальзывала вдальВедь если эти люди тебя просятТо ты скрывай усталость и печаль…
Островок наш ничего…
Островок наш ничегоНаселенье таково:Из испанцев или черныхКаждый третий у негоМы плюемся и жуемЧуингам зубами мнемДелать деньги не пытаясьМы на Вэлфере живемСолнце мутное. Жара.Мир гудит с шести утраМир гудит в средине ночиИ буржуем стал рабочийРеволюцию пора