мужу хвост прижал, то вряд ли бы стала в подробностях описывать это в своем романе? Ну и тем более обставлять его один в один, как у нее в книге описано. Читает кто-нибудь Кольцову?
Денис мрачно откликнулся:
– Ну я пару книжек прочел, чтобы с ее творчеством ознакомиться. Клиентка как-никак.
– Знаешь что, Денис, я думаю нам пора завязывать работу с бабами. От них одни неприятности. Добром ни одно дело не кончается. Всегда приходят сюда, деньгами размахивают, уверяют, что заказик простенький – а проследишь повнимательнее за ее хахалем, как одна мокруха на другую наворачивается. Давай теперь работать только по крепким мужским делам, – высказался Филя Агеев.
– Это по каким?
– По автомобильным кражам, например.
– Дядя Слава нас убьет. И за угоны автомобилей, и за распутывание семейных дрязг, – ответил Грязнов.
– Не боись, прорвемся! Я тут такую фишку придумал, чтобы автомобили было легче разыскивать...
Все присутствующие в офисе – и сам Денис, и Сева Голованов, и Коля Щербак, и компьютерный монстр Макс – сделали вид, что не расслышали Филиной реплики. Про автомобили и автомобильные кражи он мог трепаться часами, а сейчас явно было не до того. Неожиданно подал голос Макс:
– Кстати, я скачал текст из романа Кольцовой и из сводок МВД. Действительно, трупы лежали одинаково, даже голову разнесло Исправникову точь-в-точь как в романе написано.
– Так, мужики, минута пошла. Думаем. Как такое может быть? Есть версии? – Денис призвал своих орлов к мозговому штурму.
– Версия первая. Случайность, – отозвался Голованов.
– Версия вторая. Инсценировка, – подсказал Коля Щербак.
– Обоснуй, – попросил Денис.
– Очень просто. Кто-то хотел, чтобы труп Исправникова выглядел как в тексте Кольцовой. Значит, кроме того, кто зарядил взрывное устройство в почтовый ящик, был еще некто, стороживший журналиста, подскочивший к нему сразу после взрыва и поправивший руки-ноги в нужном направлении. По-моему, это самый вероятный вариант.
– Возможно, – кивнул Денис. – Но если бы взрывом снесло не полголовы, а, наоборот, ноги оторвало?
– Ну, судя по расположению ящика – в верхнем ряду, типу взрывного устройства и тому, как обычно вынимают почту, вероятность того, что снесет голову, была весьма высока.
– Но стопроцентной гарантии, что взрыв разорвет журналиста именно так, как описано у Кольцовой, дать было нельзя?
– Стопроцентной – нет, а процентов семьдесят – вероятность была.
– И какой мы отсюда делаем вывод?
– Возможно, для того, кто заказывал убийство, приоритетной задачей была ликвидация журналиста, а сопутствующей – обставить его, как в романе Кольцовой, – снова включился в диалог Сева Голованов.
– А если это просто какой-то маньяк начитался романов Кольцовой и решил устроить импровизацию по мотивам, так сказать? – высказался и Филя.
– Все может быть, тут нужно тщательно расследовать ситуацию. Там, наверное, менты уже все затоптали. Начальства понаехало. Убийство-то громкое, Исправников – фигура известная. Кстати, он действительно был такой честный и неподкупный или это просто легенда? – спросил Денис.
– На компроматных сайтах на него ничего особенного нет, – вставил свое слово Макс. – Конечно, есть заметки, что он агент спецслужб – от ФСБ до «Моссада» с ЦРУ, но такое пишут про любого заметного телевизионщика.
– Сева, собирайся, сгоняем на место происшествия. Может, что-нибудь и унюхаем, – сказал Денис.
– Сомневаюсь я, что там можно нарыть что-нибудь полезное, – сказал Голованов.
– Поехали-поехали. Будем считать это экскурсией.
18
У подъезда, где убили Исправникова, было полное светопреставление. Одна за другой подъезжали и отъезжали машины телевизионных групп. Собралась внушительная толпа праздных зевак. Соседи по подъезду тоже от них не отставали, пытаясь быть в курсе событий. Внутрь было попасть и вовсе затруднительно, так как на дверях поставили дежурного милиционера, пропускавшего в дом только тех, кто там жил постоянно. Какая-то тетка верещала:
– Это моя племянница! Пропустите ее! Ей надо заниматься У нее сольфеджио, понимаете – сольфеджио!
– Сева, ты попробуй внутрь пробиться, а я тут погуляю, послушаю, что народ говорит.
– Хочешь, чтобы я на почтовые ящички посмотрел? – спросил Голованов.
– Глянь для проформы. Вдруг что-нибудь заметишь необычное.
– Как скажешь, шеф, хотя бесполезно все это...
Денис отошел в сторонку и присел на детской площадке. Рядом сидела какая-то старушка и причитала себе под нос что-то. Только сумасшедших тут и не хватало.
– Бабуль, может, надо чего? – не слишком вежливо поинтересовался Денис.
– Ой, миленький, мне теперь никто не поможет. Скоро убивцы придут, и конец мне.
– Да вы проживете еще подольше нас всех, – машинально подбодрил старушку Денис, тут же отругав себя за неуместную сердобольность. Надо было бабке сунуть десятку и отвалить подальше от бесед со старшим поколением.
– Что же мне, милок, теперь делать? – обратилась бабулька то ли к Денису, то ли сама к себе.
– В чем проблема-то?
– Видела я убивца-то. Никому пока не сказала, но, чует мое сердце, он меня заметил.
– А почему вы решили, что это убивец?
Сумасшедшим надо поддакивать, а уходить со скамеечки Денис не хотел, обзор отсюда был удобный.
– Так стоял на лестничной площадке и ждал, пока Степу разорвет. Я вниз спускалась. Медленно, по стеночке. Он меня и не заметил сразу.
– А вы что видели?
– Парень в кожаной куртке, не из нашего подъезда, из второго. Не помню, как зовут. Стоял долго на пролет выше, чем ящики висят. Подошел к ящикам, заглядывал в дырочки. Руками не трогал. Я подумала, что он почту чужую вытянуть хочет. Я посторонних боюсь, вот и встала тихонечко за лифтом, стала подниматься к себе от греха подальше.
– Так, может, просто ждал кого парень?
– Нет, он не простой хлопчик. Бандюган он, знаю я.
– Почему бандюган? – затаил дыхание Денис.
– У них вся компашка такая. В кожаных штанах ходят, на мотоциклах ездят, матом ругаются.
– Бабуля, а ты милиционерам-то сказала, кого видела?
– А меня не спрашивали покуда. Невестка с ними говорила, у меня давление подскочило, врача вызывали.
– А в какое время ты этого бандюгана заприметила?
– Да, чай, минут за пятнадцать до взрыва. Только я домой поднялась, как стенки затряслись, ну и окна повыл етали.
– На каком этаже живете-то?
– На четвертом.
– Неужели стекла и у вас вылетели?
– Нет, но Татьяна Степановна со второго этажа рассказывала, что у них все как зазвенит...
– Бабуль, а ты этого хлопца узнать сможешь?
– Конечно, он во втором подъезде живет. У него еще брови такие густые и родимое пятно на щеке. Вот запамятовала только, как зовут. И родителей не знаю. Молодежь сейчас такая пошла, как они их воспитывают? Даже засомневаешься, есть ли родители у таких, от живых ли людей родились?
Начинались старческие бредни. К счастью, Голованов уже вышел из подъезда и направлялся к
