У входа в Торжественный зал толпились богато и ярко разодетые пары. Они громко разговаривали, смеялись, а пажи разносили легкое вино и фрукты. Мы остановились в конце очереди, и я недовольно огляделась, не понимая, в чем дело. Остальные придворные вели себя как ни в чем не бывало, но меня возмутила эта очередь перед закрытыми дверями.
– Не удивляйтесь, Мэйведа, – проговорил Джерен. – Просто так в зал пройти нельзя. Каждую пару и каждого человека торжественно представляют королю, а для этого нужно идти по очереди. Вот все здесь и ждут своей очереди.
– А зачем нужно представлять королю-то? – нахмурилась я. – Он что, не знает в лицо своих придворных?
– Это просто такая традиция, – почему-то смутился Джерен.
– Очень мило, – скривилась я. – Но я не собираюсь ждать своей очереди! Как-никак я Владычица Башни Аль-Сар, а значит, иду вне очереди!
Я крепко взяла Джерена за руку и потащила его через толпу аристократов. Я никого не распихивала и не толкала, а просто шла с чувством собственного достоинства и гордости. Джерен спотыкался и извинялся перед возмущенными аристократами.
По мановению моей руки узорчатые двери распахнулись, и мы с Джереном вошли в огромный зал. Он поражал своей красотой, и я на секунду остановилась, восхищенная до глубины души. Фрески на высоком потолке, выполненные рукой настоящего художника, большие окна с дорогими витражами, изящные колонны, мраморный пол, гобелены, подсвечники, люстры с сотнями свечей. Изумительно! И люди в роскошных нарядах, сверкающие драгоценностями и улыбками...
Джерен повел меня по красной ковровой дорожке к позолоченному трону, на котором важно восседал король Альмарик IV. Пока мы неспешно шли, придворные в зале рассматривали нас и перешептывались. Я шла с высоко поднятой головой и прямой спиной, царственная и величественная. Этому меня научил еще отец, потому что Владыка Башни Аль-Сар должен производить впечатление.
Мы с Джереном были красивой парой, но как бы я хотела, чтобы со мной в этом прекрасном зале, наполненном высшей знатью Эфирии, шел Моррандир! В своем элегантном бархатном черном костюме, подчеркивающем его удивительно пропорциональную фигуру, спокойный, полный достоинства и силы, Моррандир бы впечатлил эфирийских аристократов намного больше, чем симпатяга Джерен... Мы были бы самой прекрасной парой, когда-либо переступавшей порог этого зала!
Джерен остановился в нескольких шагах от трона, заставив остановиться и меня. Я вышла из раздумий и слегка тряхнула головой, приказав себе больше не думать о Моррандире. Герольд, стоящий к королю чуть ближе, чем мы, стукнул посохом об пол и громко, четко, хорошо поставленным голосом провозгласил:
– Волшебник Джерен и госпожа Мэйведа, Владычица Башни Аль-Сар!
Джерен учтиво поклонился, но я посчитала ниже своего достоинства приседать в реверансе. Король встал с трона, вызвав шумок в рядах аристократии, подошел ко мне и запечатлел традиционный поцелуй на руке. Я не сдержала довольной улыбки.
– Мы невероятно рады, что вы с нами, госпожа Мэйведа! – проговорил король и вернулся на трон.
Джерен еще раз поклонился и отвел меня в сторону высокопоставленных гостей, среди которых сновали пажи с подносами. Двери снова распахнулись, и новая пара прошествовала по красной дорожке к трону.
– Ты удостоилась великой чести, Мэйведа, – взволнованно проговорил Джерен.
– Да ну? – приподняла бровь я.
– Король спустился с трона и поприветствовал тебя как равную. Как королеву.
– Ну и чудно! – улыбнулась я.
Пока мы стояли и болтали о всякой чепухе, держа бокалы с белым вином, придворные все прибывали и прибывали. Я видела, как вошел лорд Баал, один, гордый и холодный. Он быстро прошел по дорожке, держась надменно и отстраненно, и сдержанно поклонился королю. Я еле удержалась от того, чтобы на глазах у всех придворных не превратить его в обритую овечку.
Скоро к нам присоединились Диксерита и Энейн. Лучница все еще чувствовала себя неудобно в платье и среди аристократов, а вор восхищенно зыркал по сторонам, оценивая украшения придворных и уже подсчитывая свой доход с праздника.
– Благородный Турис, рыцарь при дворе его величества! – провозгласил герольд.
Поклонившись королю, Турис присоединился к нам, но вид у него был подавленный. Энейн попытался развлечь его разговором, но рыцарек почти не обращал на него внимания. Вор махнул рукой и вздохнул.
– Шутом тебе не бывать, – ядовито заметила я.
– Я оставляю эту карьеру тебе, – парировал с наглой ухмылкой Энейн. – И даже на день рождения подарю красно-синий колпак с бубенчиками, дорогая Мэй!
Я хотела ответить ему что-нибудь достойное и язвительное, но тут герольд три раза стукнул посохом и объявил:
– Дамы и господа! Ее высочество принцесса Сильвия!
Двери распахнулись, и все тут же присели в поклонах и реверансах. Одна я осталась стоять, рассматривая поверх склоненных голов принцессу Сильвию. Она шла в окружении фрейлин, двигаясь медленно и грациозно. На ее стройной, худенькой фигурке было длинное и непышное белое, расшитое серебром платьице, с длинными откидными рукавами и очень скромным вырезом. Светлые волосы принцессы были распущены и схвачены надо лбом изящной серебряной короной.
Процессия прошла мимо меня и остановилась перед троном. Придворные встали, перебрасываясь комплиментами красоте принцессы. Король ласково улыбнулся, спустился с трона и поцеловал дочь в лоб, в то время как ее фрейлины опустились в глубоком реверансе. Когда принцесса заняла место рядом с отцом, заиграла музыка, возобновились разговоры и смех.
