не будем. Он умеет создать атмосферу доверия, тут важен психологический контакт. Что-то мне кажется, мы уж слишком взяли Карагодина в оборот.
– Да уж, – усмехнулся Салтыков, – запугали мужика... Кто ж знал, что он такой слабак и чужую вину на себя возьмет.
– Пора приступать к следующему вопросу. Женя, готовы ли результаты медицинской экспертизы Красновой?
– Готовы, Виктор Петрович. Из них явствует, что Краснова Екатерина изнасилована и задушена аналогично случаю с Алехиной. На ее шее тоже обнаружены кровоподтеки, форма которых свидетельствует о том, что они возникли от сдавливания рукой. Но на этот раз есть кое-что новенькое – на лице у Красновой обнаружены ссадины, а на левой щеке и левой части носа – синяки от сильного ушиба. На стене лифта выявлены частицы эпителия, принадлежащие Красновой. То есть убийца с силой втолкнул ее в лифт и она лицом ударилась об стену.
– А под ногтями что-нибудь нашли?
– Увы, она ведь музыкант, скрипачка, у нее ногти коротко острижены. И еще небезынтересный факт – до изнасилования у нее был половой контакт. Генотипоскопическая экспертиза показала.
– Девушка возвращалась со свидания... – задумчиво изрек Валера. – И какой же гад отпустил ее одну ночью?
– Крупнин, – не обращая внимания на его комментарии, поинтересовался Гоголев, – а как твои успехи?
– Экспертиза обнаружила следы от подошв ботинок сорок седьмого размера. Такие же следы ведут от порога подъезда до лестницы. Убийца какое-то время стоял на нижней ступеньке, а поскольку лампочки не было, он укрывался в темноте. Если бы свет горел, Краснова его заметила бы.
– Кстати, а что с лампочкой? Может, он ее и вывернул?
– Cкорее всего, так оно и было. Мы опросили жильцов, раньше в подъезде никто не выкручивал лампочки. Электрики меняли перегоревшие. А так лампочка висит хоть и не высоко, но человек ростом ниже ста девяносто сантиметров до нее не дотянется. Кстати, мы Семена Ивановича попросили попытаться руками достать лампочку, у него рост сто восемьдесят восемь. Не дотянулся.
– А среди жильцов проводили опрос, есть ли среди них обладатели сорок седьмого размера обуви?
– Такой размер редко встречается. Хотя сейчас у молодежи лапы – будь здоров. Вот у одного подростка из пятнадцатой квартиры такой размер, но он круглый год в кроссовках ходит. Вы бы их видели – как только ноги не отморозит. Там уже дыры сквозные. Мать его говорит, что ботинки у него есть, но он их не носит. Не любит. Видели мы эти ботинки – там рисунок на подошве другой. И рост у парня сто восемьдесят пять. Следы от пальцев на стенах сняли – много некачественных, на всякий случай зафиксировали все. И еще – на пальто у девушки обнаружены короткие мужские волосы – два волоска длиной пять сантиметров, темно- русые, один на воротнике, другой на плече.
Гоголев что-то записывал и, когда Крупнин закончил докладывать, обратился к операм:
– Думаю, у всех возникло подозрение, что оба убийства совершены одним и тем же лицом. Работа предстоит основательная – зацепок фактически нет. Никаких улик на месте преступления не обнаружено, но теперь мы можем предполагать, что у убийцы сорок седьмой размер обуви. Что подтверждает предварительную версию о том, что он высокого роста. Если лампочку вывинтил он, то его рост не менее ста девяноста сантиметров. Что мы еще знаем о нем? Действует он в Центральном районе. Привлекают его внимание молодые девушки. Обе блондинки, но в остальном их физические данные не совпадают. Алехина выше Красновой на пять сантиметров, Краснова плотнее Алехиной. Может быть, и цвет волос не играет особой роли для насильника, просто совпадение. Но обе возвращались поздно вечером в одиночестве. Кстати, надо узнать у родителей Красновой, откуда шла их дочь. Возможно, волосы на ее пальто принадлежат тому, от кого она возвращалась. Или убийце. Считаю необходимым провести беседы с гражданами и предупредить их об опасности. Своих сил у нас маловато – нужно привлечь сотрудников районной милиции. Тебе, Женя, необходимо отправить изъятые микрочастицы на исследование в МВД, пусть проверят их на однородность с тем, что у них имеется в коллекции микрообъектов. Я займусь изучением результатов судебно-медицинских экспертиз, которые проводились по аналогичным делам.
– Я тогда пойду к родителям Красновой, – вызвался Валера.
– Иди, но постарайся не слишком их травмировать. Поговоришь, дай знать – может, успеешь сегодня встретиться с ее мужчиной. Если родители знают о нем.
Валера с Женей вышли, а Гоголев оставил Салтыкова решать другие вопросы.
– Виктор Петрович, я думаю, нам надо подключить Володю Корчинского, мы ему поручим вести вспомогательные справочные картотеки. Он в этом деле просто незаменим, а у нас всегда будет под рукой база данных, если понадобятся сведения на кого-нибудь.
– А он сейчас свободен?
– Схожу узнаю, я его днем видел в коридоре, шел не торопясь. А когда он при деле, несется как оглашенный.
Салтыков ушел, а Виктор Петрович еще долго сидел в раздумье, изучая свои записи и делая новые пометки. Наконец он сел за компьютер и стал изучать документы.
Валера сидел на старом стуле в небольшой комнате, удивляясь ее спартанской обстановке. Обои висели клочьями, а в тех немногих местах, где они сохранили свое первоначальное расположение, были изрисованы цветными фломастерами. Правда, не без таланта. Наверное, кто-то из братьев Красновых упражнялся в живописи, украшая таким образом убогий интерьер квартиры. Посреди комнаты стоял письменный стол, столешница которого была затянута зеленым сукном. «Это ж надо, – удивился Валера, – еще сохранился!» Такие столы он видел только в кино. Над стареньким диваном висела вагонная полка, что привело Валеру еще в большее изумление. Когда он пригляделся повнимательнее, это оказалась дверь, с нее свисал край одеяла. Видимо, таким образом семья Красновых решала проблему спальных мест. «Остроумно!» – одобрил их решение Валера, вспомнив, что в семье четверо детей. Теперь уже трое – с грустью уточнил он про себя. В комнату по очереди заглядывали мальчишки, лохматые шалопаи, похожи друг на друга как близнецы, хотя и разного возраста. Один из них осмелел и спросил, подойдя к Валере и уставясь на него круглыми серыми глазами:
– Вы милиционер?
– Я – следователь, – важно ответил Валера и взъерошил мальчишке волосы.
– Найдите того дядьку, я его ножиком порежу! – В голосе мальчика прозвучала такая недетская угроза, что Валера внутренне вздрогнул.
– Я его обязательно найду, и мы его посадим в тюрьму.
– Он тогда живой останется, а я не хочу. Он нашу Катюшу задушил. Как мы теперь без Катюши будем? – Лицо мальчика исказила гримаса боли и он, всхлипнув, выбежал вон. В соседней комнате слышались возня и тихий мужской голос, который утешал ребенка. Никто не появлялся, и Валера чувствовал себя очень неуютно. Он не знал, что делать. Казалось, о нем забыли. Наконец на пороге появился бородатый мужчина в старенькой дырявой футболке и представился:
– Юрий, Катин отчим.
Валера с сомнением оглядел его неприглядную фигуру и попросил:
– А нельзя ли Катину маму позвать?
– Как вы не понимаете, – вдруг горячо зашептал Юрий, – она не может говорить! Она молчит. Даже не плачет. Лучше бы она плакала, кричала...
– Я все понимаю, но нам нужна ваша помощь, – мягко перебил его Валера. – Поймите, нам нужно найти убийцу. А для начала необходимо знать, откуда она вчера возвращалась. Мы знаем абсолютно точно, что Катя была на свидании. У нее есть мужчина, и мне нужно поговорить с ним. Может, он что-то подскажет...
– Катя мне ничего не говорила о друге. Мила тоже не знает, она бы не стала скрывать от меня. Катя действительно часто приходила поздно, у них репетиции в оркестре по вечерам, вот она и задерживалась. Кузя! – негромко позвал он кого-то из мальчиков.
В комнату зашел парнишка и нерешительно остановился у стола.
– Тебе Катюша ничего не говорила о своем друге?
– Говорила. Она сказала, что есть один замечательный человек, которого она очень любит. Почти как
