что это подставные люди его конкурентов, не мог и давать им слишком большие деньги, и все тянул. Когда он решился пригласить их к себе, то обнаружил, что парня уже нет. Он расспросил девушку, и та сказала, что парень исчез, и она не хочет верить в его самоубийство. Вот только полиция водила её на опознание одежды, оставленной на берегу. Одежда была его. Чернышков отдал ей все деньги, которые были при нем, и попросил её уехать из города. Пусть вернётся в свой маленький городок в Индиане и там живёт по- человечески. Больше и девушку он не видел.
Но в столице Парагвая он повстречал и не такое. Здесь беспросветной нищетой поражены целые кварталы. Просто создаётся ощущение, что люди, которые в силах бороться, давно вымерли, как динозавры. Здесь нищета особая, круговая, как порука. Получить место рабочего на лесопильной фабрике, для того чтобы вручную таскать огромные бревна за несколько парагвайских гуарани в конце недели, – великое счастье. И это несмотря на то, что денег этих не хватит даже на еду. Местные капиталисты кивают на низкие цены на рабочую силу на рынке труда. Только вряд ли можно называть это место – рынком. Работники используются на износ, а после того как износились – безжалостно выбрасываются прочь. А чтобы ни у кого не возникало соблазна бастовать – у всех предпринимателей нежная дружба с местными бандитами. Сама возможность организовать какое-то подобие профсоюза даже и в голову не приходит. Инициатор сразу будет сожжён вместе с семьёй и родственниками. Ведь что самое непонятное – бандиты постоянно вербуют к себе в мафию людей. И нужно много мужества, чтобы не вступать туда. Люди это мужество демонстрируют, но сделать шаг чуть дальше – боятся. А так всегда и бывает. Когда оно копится, копится, а потом прорвёт – лечение проходит уже по рецепту доктора Гильотена или Воровского.
В кафе вошёл офицер в форме Генштаба и, осмотревшись, направился к Чернышкову. Алекс молча кивнув, поприветствовал его, рукой предложил присесть. Тот скромно притулился на стуле, и сразу же, чуть ли не озираясь, вытащил из планшета пакет и передал его Чернышкову.
– Господин Светланов, генерал Гордеев просил меня передать вам этот пакет.
Чернышков взял пакет в руки, но вспомнил, что, как шептались в Осназе, именно по такой же схеме перед войной Судостроев запустил в небеса Коновальца, главаря украинских фашистов.
– Откройте. – Он вернул пакет офицеру.
– У меня чёткая инструкция – не вскрывать этот пакет, а передать его вам. Мне сказали, что это опасно.
– Откройте. – Чернышков увидел, как во взгляде капитана мелькнул испуг.
– Что ж. Я вас предупреждал. – Тот достал из кармана перочинный нож и надрезал пакет. Вынул из него папку скоросшивателя, разложил её на столике и, развязав тесьму, начал доставать какие-то документы, фотографии, схемы.
– Что это?
– Я не вполне уверен, но по-моему – какое-то досье. Меня просили, чтобы вы сами вскрыли это вдали от посторонних глаз. Возможно, вы можете скомпрометировать неких важных персон.
– Спасибо, извините. Нервы ни к черту. – Чернышков понял, что у этого офицера и в мыслях не было, что таким незатейливым способом их обоих могли отправить на небеса, если бы Генштаб решил переиграть своё решение поддержать революцию. И, похоже, такой оборот не принят в среде местных военных. Алекс пожал руку капитану и, оставив того в недоумении, поспешил к себе. Там его уже должны были ждать Маккормик с парнями из особого отдела «General Security» и кто-то от Родригеса.
В пакете, присланном Гордеевым, было полное досье на службу безопасности, которую курировала Национальная гвардия. Именно так, командующему Национальной гвардией подчинялся руководитель «Комитета». Сама спецслужба, донельзя коррумпированная, насчитывала несколько десятков офицеров, своих силовых структур не имела и силовые акции осуществляла с помощью либо спецназа Национальной Гвардии, это в случае хоть какой-либо минимальной легитимности дела. Либо – при помощи курируемых ею бандитов. Второе случалось на порядок чаще. В сферу её относились любые дела, которые она считала нужным себе присвоить. И контрабанда, это когда не поделились либо попросили те, кто поделился. И наркотики, при тех же условиях. Она же шерстила работяг на предмет наличия революционной пропаганды. Это когда те, кто поделился, совсем уж зажимали рабочих, и назревал социальный взрыв. Чтобы он не произошёл, приезжали, забирали, и дело с концом.
Особняком стояла работа по поддержанию отношений с дружественными иностранными спецслужбами. Вот только все меньше их становилось. Сейчас остались только англичане да американцы. К американцам у «Комитета» отчего-то была нелюбовь.
А британцы до недавнего времени были здесь, словно у себя дома. Что-то делали, рыскали вдоль советского, аргентинского, бразильского посольства. До недавнего времени посольства эти не вызывали интереса спецслужб, кому что нужно от одной из самых нищих стран Нового Света? Ни у кого из великих держав в Парагвае не было особых интересов. А у многих не было и посольств, обходились представительствами. Некоторые страны даже просили представлять себя у посольств других стран. Вряд ли кого-то толкового могли прислать сюда британцы или янки. Это было на руку Чернышкову, и информация в пакете не только подтвердила его первоначальные выводы, но и, добавив недостающие её куски, разложила по полочкам то, что было известно ранее. Даже после поверхностного осмотра документов стало ясно, что агентурную разведку и негласную охрану Стресснера, помимо «Комитета», осуществляет ещё и Ми-6, британская разведка, а персонально некий Джон Бонд, агент нулевой серии, где-то седьмой-восьмой. А это означает, что он в отличие от других дипломатов имеет право на убийство.
– Беспределыцик, короче, – согласно кивнули головами Чернышков и Маккормик, – в далёком прошлом – десантник Советской армии, и теперь уже все позабыли, как его раньше звали.
– Да. Надо его того… – Маккормик пристально взглянул на Чернышкова.
– Думаешь, он сможет помешать нам?
– Так мы вроде бы всех, кого купили, кого напугали… а этот даже не проявился.
– Может, он мудрый очень? Может, вскоре нарисуется с очень «конкретным» предложением?
– К чему риск? Завалить его, и дело с концом. Ведь сами же сказали, что беспределыцик.
– Думаю, надо его прощупать. Ладно, пошли дальше. «Комитет» трогать пока не будем, им надо по их каналам доставить информацию, что их услуги будут нужны и народной власти тоже. Уверен, что ребятки там, когда им станет ясно, что это уже не шуточки, будут сидеть, как мышь под веником, и гадать, чья сторона возьмёт верх. С ними предметно разберёмся позже, благо все они есть у нас в картотеке, – Чернышков похлопал по папке.
– Алекс, давай все-таки по Бонду что-то решим…
