выражение, но могла, могла отчетливо ощутить, как ее мать обхватила ее искалеченными руками, и невероятно долгое мгновение укрывала от опасностей остального мира.
— ...Люблю тебя... Ви...ки.
Слезы, скопившиеся за краями очков, хлынули по щекам.
— Я тоже люблю тебя, мам. — В глазах у нее все расплывалось, и, когда женщине снова удалось сфокусировать зрение, она уже была одна. — Мама?! — Но серые глаза безжизненно уставились вверх, и руки, которые все еще обнимали ее, обмякли. С невероятной осторожностью, словно опасаясь причинить боль, она положила голову матери себе на колени и закрыла ей глаза.
Ее мать умерла.
Вики пронизала волна дрожи. Напряжение нарастало, сдавливая горло, завязывая в узлы мускулы, и, когда она упала на колени, ее качало из стороны в сторону. Рыдание все никак не могло сорваться с ее уст; ей было так больно, что на секунду она сдалась, завыла в голос, скорчившись от невыносимых страданий, и, наконец, заплакала.
Оплакивая свою мать.
Оплакивая саму себя.
Номер девять неподвижно лежал на том же месте, где грянулся об пол. Гнев исчез. Хотя он не знал о том, что нейронная сеть, вживленная в мозг, перестала функционировать, он смутно сознавал, что та его часть, которая была телом, и та часть, которая была
Он уставился в потолок, желая...
...Желая...
Потом его взгляд сместился, и
Кэтрин нежно повернула голову номера девять лицом к себе.
— Я не смогу восстановить тебя, — прошептала она, мягко проводя пальцем вдоль линии его челюсти, попеременно прикасаясь то к плоти, то к кости. — Ты должен был остаться со мной навсегда. Я не должна была позволять ей нанести тебе вред. — Она улыбнулась и заботливо отвела на место свисающий лоскут кожи.
— Ты был, — сказала она ему, и голос застрял у нее в горле, — самым успешным экспериментом в моей жизни.
Он хотел ей улыбнуться.
Ему нравилось, когда она улыбалась.
Затем она исчезла.
Ему хотелось, чтобы она возвратилась.
Медленно, точно рассчитанным движением Кэтрин поднялась на ноги. Осторожно передвигая ноги, она обходила лабораторию; постояла перед зазубренным обломком стали, все еще валявшимся там, где его выронила из рук Марджори Нельсон, потом нагнулась и, усмехнувшись, подобрала его с пола.
Плоская поверхность металлического бруса согнулась от удара по плечам Вики и бросила ее на пол. Мир покачнулся, и, повинуясь только инстинкту, захлебнувшись ужасом и корчась от боли, она умудрилась повернуться, чтобы встретить лицом нападение, и даже успела поправить съехавшие на переносицу очки.
Луч фонарика в складках ткани на перевязи каким-то чудом оказался направленным вверх и выхватил, подобно маленькому прожектору, опускающееся на Вики блестящее стальное копье.
Глава 16
Генри, мчащийся по коридору, услышал мощные удары в дверь, но, пожалуй, не обратил бы на них внимания, если бы грохот не сопровождался отменным набором ругательств на итальянском. Вампир резко остановился перед узкой дверью, мгновенно понял, что чудовищно искореженная дверная ручка уже никогда не будет функционировать, и решил проблему самым простым способом: упершись одной рукой в стену, другой вырвал весь запорный механизм.
Дверь с грохотом вывалилась, и на нее выпал не удержавший равновесия Селуччи. Схватив его за шиворот, Фицрой рывком поставил соперника на ноги, одновременно пытаясь блокировать шквал посыпавшихся на него ударов.
Которые прекратились только тогда, когда Майк понял, кто стоит перед ним.
— Где, черт побери, вас носило? — заорал он, готовый снова броситься на Генри.
— Пытался найти путь назад, — холодно ответил тот. — А что, позвольте узнать, делаете здесь вы?
— Пытаюсь выбраться наружу. — Тон ответа в точности соответствовал тону вопроса. — Я слышал крик Вики.
— Я тоже.
Не тратя более времени на препирательства, они одновременно развернулись и бросились в лабораторию.
Как только они миновали дверной проем, запах крови нанес Генри почти ощутимый мощный удар. Он был настолько силен, что его уже не могли перебить ни запахи гниения, ни ядовитые пары, насыщавшие воздух. Голод, слишком далекий от насыщения, тут же снова поднял голову. Ради Вики вампир удержал его и загнал внутрь; он не смог бы помочь ей, если бы утратил самообладание. Пока он боролся с голодом, Селуччи вырвался вперед.
Казалось, все помещение было заполнено неподвижно лежащими телами, но Майк видел только одно- единственное. Возле герметичного бокса, распростертая навзничь, лежала Вики. Он увидел, как поднялся вверх и обрушился на его подругу стальной брус. Издав нечленораздельный яростный вопль, он схватил за плечи нанесшую удар белобрысую женщину и отшвырнул ее в сторону.
— Ты тоже в этом виноват! — взвыла Кэтрин, бросаясь на него с занесенным вверх металлическим брусом, с зазубренного конца которого срывались густые красные капли.
У Селуччи не было возможности отразить ее бешеный натиск, он едва успел прикрыть лицо локтем. Однако ожидаемого им удара не последовало.
Стремительным движением, которое не смог бы уловить глаз смертного, Генри сжал шею Кэтрин, другой рукой схватил ее за макушку и резко развернул голову.
Бесцветные глаза безумной выкатились из орбит. Во второй раз за эту ночь металлический брус прозвенел, подскакивая по кафельным плиткам, вывалившись из ослабевших пальцев.
Отшвырнув безжизненное тело в сторону, вампир бросился на колени и принялся вместе с Селуччи ощупывать тело Вики, пытаясь найти раны под ее намокшей от крови одеждой.
Стальной брус вырвал кусок плоти из ее левого предплечья и нанес две раны на правой стороне грудной клетки. Все эти ранения выглядели крайне скверно, но вряд ли являлись смертельными.
Но потом взгляд мужчин упал на лужу крови у внутренней стороны ее бедра.
— Боже милосердный! — Генри прижал ладонь к этому месту и поднял глаза на совершенно раздавленного Селуччи. — Артериальное кровотечение, — сдавленно произнес он и напрягся, чтобы расслышать сердцебиение женщины сквозь болезненный стук собственного сердца.
Кровь забрызгала линзу фонарика, и его свет воспроизводил на потолке причудливые узоры теста Роршаха[8].
Номер девять лежал, склонив голову набок — в той же позе, как она его оставила, — ожидая ее возвращения.
И вот она появилась.
