– А потом мне рассказали об этом месте, – продолжила она, – и что как вдову солдата меня обязательно примут. Я каждый день благодарю Бога за Марлоу-Хаус каждый день. Мне страшно подумать, что стало бы со всеми нами, если бы мы не приехали сюда.
Так же, как и ему. Боже. Теперь он действительно понимал, что здесь делала Грейс. Она совершенно буквально спасала жизни.
Рочдейл в тот же момент решил удвоить сумму, которую планировал дать ей. Но больше не приедет сюда, чтобы посмотреть, как Грейс потратила ее.
– Мы стараемся не думать о тех тяжелых временах и о том, что могло бы случиться. Здесь нас учат смотреть вперед, в лучшее будущее, и, видит Бог, они делают столько, что кажется, будто все плохое позади.
– У тебя есть место, где обосноваться, когда вы уедете отсюда? – спросил он. – Они нашли для тебя какую-нибудь работу? Хоть что-нибудь?
– Пока нет, но все будет хорошо. Они не позволяют семье покинуть Марлоу-Хаус, пока не убедятся, что ситуация благополучно разрешена. Я видела много семей, уезжающих отсюда с великолепными перспективами. Наше время придет.
– Я… я найду место для тебя и детей, Джейн. – Слова вырвались раньше, чем он смог остановить их. О чем он думал? У него не было ни малейшего желания связываться с кем-то из далекого прошлого. С кем-то, кто напоминал бы, как низко он пал по сравнению с жизнью, которую когда-то знал. Но ведь есть способы предпринять что-то, не вмешиваясь в это лично. Он мог бы передать это дело своему управляющему, а сам держаться в стороне.
– Беттисфонта больше нет, – сказал он, – но у меня есть другие возможности. Я найду что-нибудь. Обещаю.
Она протянула руку и робко положила ее ему на рукав, потом отдернула.
– Джон, ты не обязан помогать нам. Ты не отвечаешь за нас.
– Позволь мне это сделать, Джейн. Я должен это Мартину, тебе и детям. – Его взгляд упал на мальчика, стоящего рядом с Грейс, явно скучающего в этом саду и подскакивающего от бурлящей в нем энергии. Тоби все время тайком поглядывал через плечо на незнакомого аристократа, но отворачивался, смущенный, когда Рочдейл ловил его взгляд. – Боже мой, смотреть на Тоби – это все равно что снова видеть Мартина.
Она улыбнулась:
– Я знаю. И я благодарна за это. Я никогда не забуду лицо Мартина, потому что каждый день вижу его в Тоби.
– Я отправлю его в школу. И Салли тоже. – Опять слова вырвались раньше, чем он понял, что собирается произнести их. Похоже, он был так потрясен, снова увидев Мартина в лице его сына, что все рациональные мысли вылетели из головы. У Рочдейла не было желания связываться с семьей Флетчеров. Но он был состоятельным человеком, пусть даже большая часть его состояния и приобретена игрой, и казалось неправильным не помочь этим людям, этой женщине, которую он знал девочкой и которая была замужем за его другом. – Мне хочется позаботиться о детях Мартина, – сказал он. – С хорошим образованием они смогут найти работу и обеспечивать себя. Позволь мне сделать это, Джейн. Я возмещу вам все, через что заставила вас пройти безответственность моего отца. Черт побери, мне бы хотелось отправить вас назад в Беттисфонт, но я так и не восстановил ни дом, ни фермы. Только конюшни.
– Знаю.
Рочдейл удивленно поднял брови:
– Знаешь?
– Да, конечно. Мы некоторое время поддерживали связь с другими семьями. А с тех пор, как вернулись, невозможно не слышать о подвигах знаменитого лорда Рочдейла.
Он поморщился:
– Я бы сказал печально знаменитого.
– Возможно. Но видеть тебя сегодня здесь, с миссис Марлоу… значит ли это, что ты исправляешься? – Она взглянула на Грейс, которая смеялась вместе с детьми. – Я считаю, что она ангел с небес. Миссис Марлоу очень красива, правда?
– Да, но не делай ошибочных выводов. Я согласился финансировать постройку нового крыла в Марлоу- Хаусе, но не более того. Я не благодетель человечества, Джейн. Я очень далек от этого. И боюсь, что мне уже слишком поздно меняться. Я слишком глубоко погряз в разгуле, чтобы выбираться из него на этом этапе жизни.
Она нахмурилась:
– Совсем не такой жизни я ожидала от тебя, Джон. Когда я впервые услышала твое имя в связи с… с одним скандалом…
– Серена Андервуд.
– Да. Когда я услышала эту и другие истории, я не поверила, что это тот самый Джон Грейстон, которого я когда-то знала. Я думала, что ты будешь…
– Да, ну что ж, все меняется.
Она заморгала от надломленного, резкого тона его голоса, и в ее темных глазах появилась настороженность.
– Люди меняются, – продолжил он тем же тоном, надеясь, что это выражение в ее глазах означает понимание. Он хочет сохранить между ними дистанцию и не хочет возобновлять дружбу. – Я больше не идеалистичный юный дурак. Но зато теперь у меня есть деньги. И довольно много. И я помогу тебе, Джейн. Обещаю. Это самое меньшее, что я могу сделать.
– Благослови тебя Бог, Джон. Я никогда не смогу отблагодарить тебя.
