Ирене ничего не оставалось, как замолчать. Ее спина оперлась на его сильную грудь, и ради безопасности ей даже пришлось согласиться на то, чтобы его рука придерживала ее за талию. Ирена никогда не призналась бы себе в этом, но возникшие у нее ощущения, пожалуй, можно было охарактеризовать как приятные.
Дождь быстро промочил ее плащ, и холодные струйки воды потекли за разорванный лиф. Ирена мельком взглянула на свинцовое небо, но вынуждена была тут же опустить голову. Кристофер накинул края своего плаща ей на плечи. В следующее же мгновение на них обрушился целый водопад. Ледяная стена дождя мгновенно промочила всю одежду, сделав ее неимоверно тяжелой. Неумолимый ветер и холодный дождь хлестали их со всех сторон.
Сквозь завесу дождя вдалеке показались смутные очертания какой-то постройки. Свернув с дороги, Кристофер погнал жеребца в том направлении. Ветви деревьев царапали и цеплялись за одежду, словно хотели помешать им достигнуть цели.
Здание оказалось старой конюшней. Рядом возвышался полуразрушенный дом с обвалившейся крышей, который вряд ли мог послужить укрытием. Створки широко распахнутых дверей косо висели на длинных крюках. Постройку оплетали безлистные плети винограда, вход преграждало полусгнившее бревно. Но выбирать было не из чего.
Кристофер спрыгнул с лошади и протянул руки, чтобы помочь Ирене. Ветер трепал мокрую одежду, обдавал ледяным дыханием, холод пронизывал до костей. Кристофер перешагнул через бревно и на руках внес Ирену внутрь. Поставив ее на пол, он огляделся.
— Не так уютно, как в «Львиной лапе», но по крайней мере можно укрыться от дождя. — Сбросив промокший плащ, он посмотрел на Ирену и насмешливо поднял бровь. — Вы похожи на испуганного кролика.
Ирена попыталась надменно задрать подбородок и осадить нахала, но ее била такая дрожь, что ответить с надлежащим достоинством не было никакой возможности. Но она все же попробовала:
— Вы д-думаете, что К-клаудиа сейчас выглядела бы лучше?
Кристофер засмеялся, представив, как промокшие поля широкой шляпы нависают Клаудии на нос.
— Не стоит ревновать к ней, — серьезно ответил он. — Я ведь поехал в Уэркингтон из-за вас.
— Ага! В-вот вы и п-проговорились!
— Именно так.
Ирена растерялась. После такого признания все ее колкости потеряли смысл.
Кристофер хмыкнул и пошел к дверям, чтобы привести жеребца в конюшню. Вернувшись с лошадью, он отвязал сверток, прикрепленный позади седла, и, достав из него редингот, протянул его Ирене:
— Наденьте это, а то простудитесь.
Ирена судорожно сжала в руке ворот промокшего плаща. Если она снимет плаш, то Ситон увидит ее разорванное платье!
— Оставьте свои любезные советы при себе, мистер Ситон. Я в них не нуждаюсь.
Кристофер поднял бровь:
— Хотите продемонстрировать свою глупость?
— Г-глупость или нет, но я не надену это.
— Наденете, — повысил голос Кристофер. Скинув промокший камзол и жилет, он бросил их на дверцу стойла. — Я попытаюсь развести огонь, чтобы мы могли немного согреться.
Он прошелся по конюшне, разглядывая дырки в крыше. Вон та послужит дымоходом. Дров для растопки достаточно.
Ирена, не в силах больше стоять, опустилась на колени. Она видела, что Кристофер собирает сломанные доски, но не верила, что огонь когда-нибудь разгорится. Вид у нее был чрезвычайно несчастный. Волосы мокрыми прядями свисали на лицо. Руки онемели и не слушались, нос покраснел.
К тому времени, когда первые язычки огня засветились в сгущающейся тьме, Ирена так замерзла, что не могла двинуться с места. Когда Кристофер подошел и нагнулся над ней, она опустила глаза, не в силах больше продолжать борьбу.
— Пойдемте к огню, — тихо сказал он.
Ирена промолчала, потому что посиневшие от холода губы отказывались шевелиться. Уж лучше казаться упрямой, чем слабой, решила она. Кристофер силой поднял ее на ноги и, обняв, повел к костру. Затем он принялся развязывать завязки ее плаща, но Ирена в ужасе замотала головой и стала отталкивать его руки.
— Н-нст! Оставьте меня!
— Если вы не разденетесь, мне придется помочь вам.
Не обращая внимания на протесты Ирены, Кристофер стянул плащ с ее плеч, и тот мокрой грудой упал на пол. Разорванное платье, грудь, едва прикрытая тонкой мокрой сорочкой… На его лице появилось изумление. Старательно избегая его взгляда, Ирена поспешно стянула разорванные края лифа.
— Могу понять, отчего Смедли-так разволновался, — процедил сквозь зубы Кристофер. — Но он хоть не причинил вам вреда?
— В-вы уверены, что вас это к-касастся? — выговорила Ирена, озадаченная его серьезным тоном.
— Может быть, — ответил он холодно. — Все будет зависеть от того, сможет ли ваш отец заплатить долг или нет. К тому же у меня уже вошло в привычку приходить к вам на помощь, а поскольку вы, похоже, в ней очень нуждаетесь, я не стану останавливаться на полдороге.
К ужасу Ирены, он без дальнейших объяснений принялся расстегивать ей платье. Трясясь от негодования, Ирена одновременно пыталась стянуть края промокшего лифа на груди и вырваться из его рук.
Кристофер стал действовать решительнее и грубее. Платье, корсет и нижние юбки вскоре лежали у ее ног, и лишь тогда он отпустил Ирену.
— Что вы наделали! — задыхаясь, крикнула Ирена, скрываясь в темном углу конюшни. Мокрая сорочка стала почти прозрачной и четко обрисовывала каждый изгиб ее тела.
Кристофер подошел к Ирене и набросил на нее свой редингот.
— Если бы вы смогли посмотреть чуть дальше своего хорошенького маленького носика, то поняли бы, что я действую ради вашей же пользы. — Он взял ее на руки. — Для темпераментной девушки вы слишком бледны и холодны. — Он заглянул ей в глаза. — И как я уже говорил, я обязан беречь свои капиталы.
— Животное! Мерзавец! — закричала Ирена.
Он рассмеялся, и его дыхание коснулось ее щеки.
— Каждое ваше слово приводят меня в восторг, моя сладкая.
Он усадил ее возле костра, опустился рядом на колени и стал снимать с нее промокшие туфли. Ирена чуть не вскрикнула, когда его рука скользнула ей под сорочку, чтобы развязать подвязки. Несмотря на сопротивление, Кристофер стянул с нее чулки и положил их на камень возле огня.
— Я бы с удовольствием снял с вас и остальное, — произнес он усмехаясь. — Скажите спасибо, что я позволил вам сохранить остатки скромности.
— Не думайте, что вы лучше, чем мистер Гудфилд! — воскликнула Ирена. Она уже немного согрелась, но негодование от того, что с ней поступили против ее воли, затмило благодарность. — Вы так себя ведете со мной, потому что мы здесь одни. Поверьте, сэр, мой отец об этом узнает!
— Как вам будет угодно, Ирена, но предупреждаю: меня не пугают угрозы вашей родни. Все, что я сейчас делаю, я делаю для вашего же блага. Если вы пойдете на поводу у своих упрямства и гордости, то последствия падут на вашу голову, а не на мою.
— Полагаю, когда вы ранили моего брата, это тоже было для его блага.
Кристофер рассмеялся:
— Фэррел знает, как все на самом деле произошло. Пусть он расскажет правду. Или попросит кого- нибудь, кто был свидетелем нашей дуэли. Мне не в чем оправдываться ни перед вами, ни перед вашей семьей.
— Ну конечно, вы невинны, как младенец. — Она насмешливо посмотрела на него. — Вот только я, мистер Ситон, никак не могу в это поверить.
— Я никогда не говорил, что я невинен, моя сладкая, — лениво протянул он, — но я и не отъявленный злодей.
