Он невольно взглянул еще раз на мокрое, озабоченное лицо девушки. Ни за что на свете он не мог бы представить себе Лизетт, стреляющую с колена в преследователя; легче было бы представить, что она научилась летать. Из них двоих он, безусловно, предпочитал ту, что его сейчас сопровождала. И хорошо бы обойтись в этих обстоятельствах без истерики, с усмешкой подумал он. Чернокожая девушка совсем расклеилась, она забилась вглубь повозки и визжала от ужаса.
Энтузиазм догоняющего их солдата, как видно, совсем увял; Десси сообщила, что он съехал с дороги и направился к деревьям на противоположной стороне. Она считала, что солдат прекратил преследование, но капитан был склонен в этом усомниться.
Сара, взглянув в его суровое лицо, тоже угадала правду и быстро предложила:
— Давайте найдем укрытие и остановимся. Втроем мы легко от него отобьемся.
Капитан менее всего хотел бы останавливаться, зная, что поблизости находятся еще четыре человека, которые вряд ли уснули под шум перестрелки. Кроме того, он сомневался, что сумеет справиться в этот момент с бешено несущейся лошадью, даже если захочет остановиться.
Глаза его буквально слипались от усталости, а рука, сжимавшая саблю, задрожала. Но он нашел силы улыбнуться и бодро сказать насторожившейся девушке:
— Не беспокойтесь обо мне, дорогая. Вы были просто великолепны. И Десси тоже.
Сара выглядела озабоченной, и он поймал себя на нелепом желании разгладить морщинку между ее бровей и поцеловать полные губы, которые она быстро поджала, чтобы он не догадался, как она испугана.
Боже праведный. Он с большим трудом оторвался от этих несвоевременных мыслей.
Откуда, ради всего святого, они вообще у него появились? Ему бы лучше подумать о происходящем вокруг, не то им худо придется.
И все же плохо, если она выйдет за одного из этих двух ее кавалеров. На самом деле ей нужен человек, который сумеет настоять на своем и остеречь ее от безумных поступков; в то же время он должен уважать ее чувство собственного достоинства и ценить отвагу и гордый дух. Да, такая женщина может вывести из себя, но жизнь с ней никогда не покажется скучной, подумал он со слабой улыбкой.
Он бы ей подошел, сумел бы с ней справиться; но, конечно, о нем не может быть и речи. Все знают, что сердце его разбито и не принадлежит ему более. А раз так, было бы нечестно жениться, особенно на такой девушке, как Сара.
Правда, он почему-то все реже вспоминал о своем разбитом сердце. Мысли о Лизетт и о том, что любить ему больше, увы, не дано, не доставляли обычных страданий. Возможно, время ослабило его зависимость от Лизетт, но все равно его душа в руинах, ему нечего предложить другой женщине. Он так свыкся с этим убеждением, что расстаться с ним было нелегко. Конечно же, он все еще любит Лизетт. Иначе просто быть не может.
Он с запозданием понял, что в воздухе повисла тишина. Выстрелы прекратились. А что, если удача и впрямь на их стороне и преследователь вернулся к своим товарищам?
Но капитан по-прежнему в это не верил.
А потому не удивился, когда Десси, тихонько вскрикнув, доложила, что разглядела солдата между деревьями. Он намеренно съехал с дороги в лес, как и предполагал капитан, и подбирался к ним под прикрытием стволов. Сара поскорее выстрелила, но пуля, по словам Десси, угодила в дерево, только щепки полетели.
Сара взяла протянутый Десси пистолет и хладнокровно прицелилась. Однако прежде чем она выстрелила, раздался другой выстрел. Капитан, возвышавшийся над всеми на своем сиденье, почувствовал резкий удар повыше левого уха. На мгновение перед его глазами закружились и засияли невероятно яркие фантастические огни. Перед тем, как огни погасли и темнота окутала его, он успел с отчаянием подумать не о смерти, к которой он, солдат, был давно готов, но о беспомощных женщинах, которых так и не сумел защитить. И хотя он видел перед собой лицо Сары, он знал, что подвел и тех, других.
Затем в его голове взорвался огненный шар боли, и он потерял сознание.
ГЛАВА 11
Сара увидела, как капитан, неловко склонившись, тяжело упал на жесткое деревянное сиденье. Она с тревогой подняла голову. Лицо капитана было залито кровью, глаза закрыты.
Она окаменела от ужаса, решив, что он убит. И вдруг ее наполнила такая ярость, что она отбросила все колебания. Он был ее врагом, а их преследователь — ее соотечественником, но это больше не имело для нее значения. Она подняла пистолет и без всяких угрызений совести выстрелила. Солдат был так близко, что она разглядела победную ухмылку на его небритом лице и потом — неожиданное удивление, когда пуля отбросила его назад и выбила из седла.
Но еще до того как солдат очутился на земле, она совершенно забыла о нем. Мертвый или живой, капитан мог вывалиться из повозки, и она в отчаянии ухватила его за первое, что попалось под руки, — за ремень и за ногу. Ей было очень неудобно, но наконец она смогла устроиться сзади него на сиденье, крепко обняв его безжизненное тело. Вожжи все еще были обмотаны вокруг его кисти, и она смогла взять их в руку, но, честно говоря, в тот момент лошадь и повозка интересовали ее меньше всего. Она отчаянно прильнула к его большому, тяжелому телу. Какое ей было дело до собственной безопасности!
До ее сознания с трудом дошел голос Десси.
— Он мертв? — со страхом спросила она.
— Я… я боюсь что да. Я не знаю. — Она не могла скрыть своего отчаяния. — Кто-нибудь еще гонится за нами, Десси?
Десси быстро взглянула назад.
— Нет, детка, ты вышибла его из седла. — В голосе Десси прозвучало облегчение. — Держись крепче, скоро мы будем в безопасности.
Сара чуть не рассмеялась. Ничто не волновало Десси — ни безумная скачка на понесшей лошади, ни вполне вероятная смерть человека, которого Сара сейчас бережно прижимала к себе, — больше, чем их безопасность. Десси умудрялась сохранять спокойствие и оптимизм даже перед лицом самой серьезной опасности, хотя прожила нелегкую жизнь, вынося бурные вспышки Магнусова гнева.
— Я постараюсь, — только и ответила Сара. — Но мне кажется… Я не смогу дольше удерживать его.
— Ты же не можешь его бросить. Ведь ты знаешь, мы всегда сможем сделать то, что должны сделать, — тихо проговорила Десси.
И Сара опять едва не рассмеялась, хотя в их положении абсолютно ничего смешного не было. Капитан становился все тяжелее, кровь покрывала его лицо и ее руки. В нем не было заметно признаков жизни, и она боялась, что он действительно мертв.
Чувство вины и ужас овладели ею при этой мысли, но, как сказала Десси, на переживания не оставалось времени. Она выпрямилась, и внезапно, как бы в ответ на ее мольбу, впереди показался поворот. За ним лежала совсем узкая дорога, куда хуже той, по которой они ехали, но она решительно натянула поводья, от души надеясь, что распаленная лошадь выполнит команду и не опрокинет их на крутом повороте.
Испуганная гнедая, потная, вся в хлопьях пены, сбавила ход и повернула. Ноги лошади скользили по траве и грязи, но она, каким-то чудом не падая, продолжала двигаться вперед. Казалось, их сумасшедшему побегу пришел конец. Никто в них больше не стрелял, и гнедая успокоилась и пошла ровнее.
Через полмили она начала спотыкаться, а потом внезапно остановилась совсем, опустив голову и тяжко дыша; Сара поняла, что у лошади нет больше сил переставлять ноги.
Сара разжала руки и с наслаждением потянулась всем затекшим телом. После чудовищной скачки было так хорошо сознавать, что всякое движение прекратилось! Она даже не стала спрашивать, как чувствуют себя Элси и ребенок. А щенки? Она совсем про них забыла! Беспомощные бедняжки столько
