— Нет, подождите. Я встретил вас довольно неприветливо, хотя для меня нехарактерно встречать гостей подобным образом. Прошу простить меня, мисс Уэстон, за то, что был таким негостеприимным. Может быть, мы снова представимся друг другу?
Маркиз криво улыбнулся. При этом он казался весьма уязвимым, и Оливия внезапно ощутила тепло, распространившееся в области груди.
Она сделала реверанс и улыбнулась в ответ:
— Оливия Джейн Уэстон.
Он поклонился с чуть заметным блеском в глазах:
— Джейсон Траерн. Не стану утомлять вас длинным перечнем промежуточных имен и назову только первое и последнее.
Они немного помолчали.
— И что теперь? — спросил он.
— Вам следует выразить свое восхищение или по крайней мере очень большое удовольствие в связи с нашим знакомством, — сказала Ливви.
Шелдон, задумавшись, погладил подбородок.
— Восхищение? — повторил он. — Нет, не думаю, что это подходящее слово.
Оливия поджала губы. Он действительно несносный человек.
— Большое удовольствие? Нет, это тоже не годится.
— Тогда солгите что-нибудь, ради Бога, — не выдержала Оливия.
— По-моему, — задумчиво произнес он, — в этом нет необходимости. Мисс Уэстон, скажу вам совершенно искренне: Бог знает почему, но я вами очарован.
Ливви тоже подумала «Бог знает почему», но этот насмешливый мужчина с веселым блеском в глазах так же очаровал ее. Сейчас он был таким, каким она его представляла раньше. Это был мужчина, который сочинял нелепые стихи и прятал подарки для своей жены, чтобы развлечь ее поисками. Мужчина, ради которого она, Ливви, приехала сюда, чтобы спасти его, но, кажется, потерпела неудачу.
Падение на пол было не единственным ударом, который она перенесла, войдя в замок Арлисс. Несмотря на предупреждение тети Кейт, резкость маркиза и его высокомерный тон поколебали ее уверенность, а его поведение за обедом окончательно испортило настроение, однако сейчас Оливия воспрянула духом.
— Думаю, еще есть надежда, что все изменится в лучшую сторону, милорд.
Напрасно она так сказала. Оливия поняла это, как только слова сорвались с ее губ. Маркиз напрягся и отдалился от нее физически и эмоционально.
— Нет. — Он покачал головой. — Я лишился надежды. Или надежда оставила меня. В любом случае мы оба должны помнить об этом.
— Вы еще очень молоды, чтобы так мрачно смотреть в будущее, — возразила Оливия.
— Жизненный опыт сделал меня старше.
— Может быть, духовно, но годы тем не менее идут своим чередом. Впереди у вас долгая жизнь.
— Я хорошо усвоил одну вещь, мисс Уэстон. Никто из нас не знает, сколько времени нам отпущено на этой земле.
Ливви поняла, что он подумал о своей жене.
— Я считаю, что нельзя терять надежду на будущее и надо радоваться возможностям, которые предоставляет жизнь.
— Вы еще слишком молоды. Боюсь, вас ждет разочарование.
— Я не так молода, как кажется. Мне уже почти девятнадцать лет. Меня должны были представить свету прошлой весной, но сестре потребовалась моя помощь. Я готова подождать еще год, но боюсь, что обо мне может сложиться мнение как о старой деве.
—Старая дева в двадцать лет. — Маркиз покачал головой. — А я старше вас почти на десять лет. По вашим расчетам я уже старик.
— Для мужчин существуют другие критерии. Вы в самом расцвете жизни. К тому же вы маркиз и потому будете завидным женихом до самой глубокой старости.
— Да, многих женщин привлекает мой титул. — Он тяжело вздохнул. — А я думал, им нравится мой веселый нрав.
Оливия едва не задохнулась от смеха.
— Если бы я стала добиваться вашего расположения, милорд, то исключительно из-за последнего.
— А если я начну ухаживать за вами, мисс Уэстон?
Сердце Оливии екнуло.
— Поясните, пожалуйста.
— Если я начну ухаживать за вами, то что, по-вашему, меня может привлечь?
— Вероятно, мое приданое.
— Я не нуждаюсь в средствах.
— Тогда — мои связи. Мой отец — виконт, дед по материнской линии был герцогом, а муж моей сестры является графом Данстоном.
Шелдон пожал плечами:
— Хорошая родословная важна, но, как вы могли заметить, я маркиз. Я не нуждаюсь в расширении связей с аристократами.
— Еще я умею рассказывать интересные истории на ночь.
Уголки его губ тронула улыбка.
— Я не ребенок.
— Конечно, но у вас есть сын.
— Вы говорите о своих материнских способностях. Это хорошо, мисс Уэстон, но для ухода за ребенком существует няня.
Оливия скрестила руки на груди.
— В таком случае мне, видимо, нечем привлечь вас, милорд, и вы не станете ухаживать за мной. Это успокаивает меня.
Он погрозил пальцем:
— Не надо лгать, мисс Уэстон.
— Разве вы намерены ухаживать за мной, милорд? — спросила Оливия с улыбкой.
— Нет. Однако едва ли мой отказ ухаживать за вами успокаивает вас. В этом вы солгали. Все женщины желают, чтобы за ними ухаживали.
Она уперлась руками в бока.
— Почему я должна с радостью принимать ухаживания мужчины, который не испытывает ко мне ни малейшего влечения?
— Но я не сказал, что вы непривлекательны для меня. Вы сами пришли к такому заключению.
— Вы вполне ясно дали это понять.
— Дело в том, что вы забыли упомянуть о самом главном вашем достоинстве.
— Вот как? — Она пристально посмотрела на него. — Что вы имеете в виду?
— Ну, наряду с вашим, несомненно, жизнерадостным характером я не стал бы приуменьшать ваш очевидный талант по части благоустройства. Скажите, этот ваш талант распространяется на все комнаты или исключительно на библиотеки?
Ливви сделала глубокий вдох и сосчитала до десяти. Затем до пятидесяти. Но это нисколько ее не успокоило. Сначала этот человек пытался покончить с ней, дав команду собаке атаковать ее, затем проявил неблагодарность в отношении проделанной ею большой работы в библиотеке. А теперь позволил себе нагло критиковать ее личность.
Это невыносимо!
— Забудьте о моем извинении, — прошипела она.
В ответ раздался низкий, чуть хрипловатый смех. Джейсон подался вперед и коснулся ее подбородка.
— Вы очаровательны, — прошептал он, обдав горячим дыханием ее щеку.
