горько рассмеялась:
— Это сказала тебе Друода? Ах, Квентин, разве ты не знаешь, как искусно она умеет врать? Роланд вовсе не хотел со мной связываться. Он был страшно зол оттого, что меня ему навязали. Да, возможно, сейчас он не хочет меня отпускать, но тогда я была ему не нужна. Друода угрожала убить меня, если он не примет ее условий. И ему пришлось согласиться, принимая во внимание то, что он со мной сделал.
— Разве этого мало, чтобы он поплатился жизнью?!
— Да это тоже была не правда! — возразила Брижит.
— Ты… говоришь, что он не изнасиловал тебя?
— Нет. Он был пьян, а я слишком испугалась, чтобы говорить. Мы оба думали, что это случилось, но правда в том, что он заснул, а я потеряла сознание. Наутро оба мы полагали, что дело сделано, и Друода тоже поверила. Но все ошиблись.
— И все же он прекрасно знал, что увозит мою сестру и что у Друоды нет никакого права распоряжаться тобой как вещью!
— И тут она солгала! Роланд считал меня служанкой. Друода так постаралась, что он и не слушал, когда я пыталась убедить его в обратном. Еще сегодня утром, увидев тебя под стенами замка, Роланд был уверен, что ты — мой хозяин. Он не знал, кто я такая, а за твою сестру принял Друоду.
— Но какой был смысл во лжи после того, как Друода призналась мне во всем остальном?
— А ты не догадываешься? — спросила Брижит. — Я, например, пожив с нею достаточно долго, прекрасно разбираюсь в ее хитростях. Она ловко перевела твой гнев с себя на Роланда. Ты не убил ее?
— Нет. Я ее выгнал.
— Вот видишь? Она легко отделалась, потому что иначе, вместо того чтобы искать виновного в Нормандии, ты бы ей самой отрезал голову. Ведь ты все еще хочешь смерти Роланда, даже после того, как он пощадил тебя. Чего же было ждать Друоде? — Брижит помолчала немного и вдруг добавила, обращаясь скорее к самой себе, чем к брату:
— Но, с другой стороны, Роланд знал, что ты жив, и ничего мне не сказал. Вплоть до сегодняшнего дня я считала тебя погибшим.
— Вот тут ты не сможешь оправдать его, Брижит, потому что я специально послал его в Луру, чтобы сообщить, что со мной все в порядке.
— Роланд сказал об этом Друоде, решив, что она и есть твоя сестра. Он сделал в точности, как ты его просил.
— Ты все время защищаешь его, — упрекнул Квентин. — Но почему?
Девушка быстро опустила глаза и тихо промолвила:
— Я была счастлива здесь. Правда, не с самого начала, но потом я успокоилась. Я не хочу, чтобы ты убивал Роланда, так же, как не хочу, чтобы он убил тебя. Но, если мы не уедем отсюда, один из вас обязательно погибнет. Поэтому, пожалуйста, давай поскорее отправимся домой. Ничего не надо предпринимать. А главное, не надо мстить за меня, потому что мне не сделали ничего плохого.
— Ты утверждаешь, что он не прикоснулся к тебе за все это время? — с сомнением в голосе переспросил Квентин.
— Нет, — твердо ответила Брижит в надежде, что ее ложь положит всему этому конец. Она не ошиблась. Брат согласился уехать, и больше они не спорили.
Она никогда не увидит Роланда. Надо навеки похоронить свои чувства к нему и не вспоминать о них. Когда-нибудь ей удастся забыть обо всем, что произошло в Монтвилле.
Глава 39
Согревающее дыхание весны растопило снега и привело в Монтвилль Терстона из Мезидона. Нормандские войска выглядели не слишком впечатляюще, особенно после нашествия французских полчищ пару месяцев назад. С Терстоном явилось не более двухсот воинов, и из них всего около дюжины обученных рыцарей.
Роланд пренебрежительно созерцал это скопище наемников, пришедшее, чтобы отнять у него Монтвилль. Дай Бог, чтобы среди них набрался десяток хороших бойцов. К тому же об их преданности не могло быть и речи, поскольку наемник не станет сражаться до последнего. Основную же часть войска составляли крестьяне, надеявшиеся немного поживиться за счет соседей.
Четверо неприятельских рыцарей приблизились к воротам Монтвилля. Во главе ехал Терстон. Роланд узнал еще одного из них и ухмыльнулся: ну конечно, Роджер. Присоединился к братцу, чтобы воспользоваться случаем и в сражении убить Роланда. Наверняка он подробно описал Терстону силы Монтвилля, и все же тому хватило глупости, чтобы прийти сюда. Роланд был уверен, что Джеффри тоже неподалеку.
— Лютор! — раздался крик Терстона от подножия стены. — Вызываю тебя на битву за Монтвилль!
— Это по какому же праву? — спросил Лютор.
— По священному праву мужа твоей старшей дочери. После твоей смерти имение перейдет ко мне. Я не собираюсь долго этого ждать.
— Щенок, — презрительно рассмеялся Лютор. — Не тебе здесь распоряжаться! Монтвилль получит мой сын Роланд, а не ты!
— Этот ублюдок? Ты не можешь ради него обойти свою законную дочь.
— Могу! И я уже сделал это! — прокричал Лютор вниз. — Я вырастил его, чтобы он занял мое место, и так и будет.
— Тогда я вызываю твоего выродка!
Роланд нетерпеливо слушал этот обмен любезностями и загорался в предвкушении боя. Отчаяние, в которое он погрузился после отъезда Брижит, успело перерасти в мрачную ярость. Теперь подворачивался удобный случай, чтобы наконец дать волю своей злобе.
Но у Лютора были иные планы. Он схватил Роланда за руку, принуждая его к молчанию.
— Ты, повелитель шакалов! — бросил он Терстону. — Мой сын не унизится до поединка с существом, подобным тебе. Он не тратит сил на крестьян.
— Трусы! — выпалил Терстон. — Тогда прячьтесь за вашими стенами. Мы все равно еще встретимся!
Рыцари поскакали назад, чтобы присоединиться к своему войску на поле перед монтвилльским замком. Роланд проводил их взглядом, а потом в бешенстве повернулся к Лютору:
— Почему? Ведь я бы мог быстро расправиться с ним.
— О да, — ворчливо произнес Лютор, — ты бы так и сделал… в честном бою. Но напряги-ка свои мозги, мой мальчик. Терстон приехал ко мне еще юношей, но всегда оставался ленивым и презирал учение. Никогда через эти ворота не проходил более жалкий рыцарь. Подумай, какие шансы у него против нас с тобой. Терстон прекрасно знает, что не сможет победить, и все же бросает вызов. Почему? Он никогда бы так не поступил, не будь у него в голове какого-либо гнусного плана, который заведомо приведет его к победе.
— Ну и что же, ты так и намерен прятаться за этими стенами?
— Разумеется, нет, — прорычал Лютор. — Он хотел избежать сражения, попросту убив меня, но вместо этого получит войну. Войска встретятся, но только тогда, когда я сам этого захочу.
— А пока ты намерен позволить им разорить всю округу? — спросил Роланд, указав на то, как армия Терстона разделилась, и часть воинов с зажженными факелами направилась к деревне.
Когда Лютор проследил за жестом сына, глаза его недобро сверкнули.
— Выродок, говоришь?! Пусть так, лишь бы не законный зятек! — прогремел он. — Поехали! Мы быстро закончим это дело.
Роланд попытался удержать Лютора от порывистого шага, но было слишком поздно — он уже ничего не стал бы слушать. Гнев, коварный недруг любого полководца, уже ослепил его. И Роланду не оставалось ничего иного, как следовать за ним. Сорок лучших скакунов были мгновенно оседланы, и Лютор отдал приказ выезжать. Рыцари и воины Монтвилля помчались в ворота, чтобы встретить хозяина Мезидона и его армию.
Половину этого отряда Роланд повел за собой — догонять факелоносцев. Поздно. Деревня уже пылала. Дома и сараи падали один за другим в черный дым и оранжевое пламя. Люди Терстона успели поджечь все жилье вокруг замка и присоединиться к своим. Монтвилльские воины, пришпорив лошадей, направили коней за ними, туда, где отряд Лютора уже столкнулся с основными силами противника.
Когда Роланд выехал на поле боя, кровь застыла в его жилах. Здесь царило даже не сражение, а настоящая резня. Еще по дороге к месту главной битвы он понял, что их обвели вокруг пальца: из-за южного холма, чтобы атаковать отряд Лютора, выехали еще три десятка конных. Избитый трюк, однако он сработал. Среди сражающихся всадников Роланд не смог разглядеть отца, и его захлестнул страх за жизнь старика. Лютор и половина его воинов были спешены.
Роланд больше не мог рассуждать здраво. Как перед этим поддался эмоциям его приемный отец, так теперь случилось и с ним самим. Словно умалишенный, рыцарь рванулся в самую сечу, увлекая за собой двадцать своих воинов. Им удалось разбить фланг противника. Меч Роланда свистел направо и налево, пока он не добрался до центра неприятельских войск. Тут на земле лежал Лютор, из тела которого торчал клинок Терстона.
Сам же де Мезидон увидел глаза Роланда, прочел в них свой смертный приговор и застыл от ужаса. Хан рванулся вперед; поднялся окровавленный меч, и Терстон понял, что попался. Бежать было некуда, да он и не смог бы, прикованный к месту леденящим кровь яростным криком Роланда.
Он отчаянно, неуклюже защищался, и вскоре был убит. Но когда Роланд вытаскивал свой меч из тела врага, чужой клинок врезался ему в спину. Глаза рыцаря от удивления расширились, он резко взмахнул мечом назад и попал во что-то, хотя и не увидел, во что, — слишком больно было оборачиваться. Жажда крови еще не покинула Роланда, шум битвы все гремел в его ушах, но в глазах у него помутилось. Ему вдруг почудилось, что он видит перед собой Лютора, сильного, непобедимого Лютора, падающего на чужой меч.
Какая-то лошадь столкнулась с Ханом, и Роланд рухнул, ударился о землю и от боли потерял сознание. Больше он не видел и не слышал ничего.
— Он мертв! — воскликнула Гедда, когда двое рыцарей внесли ее пасынка в зал. — О! Наконец-то!
Отдав
