— Значит, хорошо, что Рольф не желает видеть вас рядом с собой.
Леони была ошарашена.
— Вы так ничего и не поняли из сказанного мной! Я хочу помочь ему. Я могу облегчить его страдания. Я могу…
— Вы можете держаться подальше от него. Даже если он смягчится и позволит вам лечить его, я вам не верю, леди Леони. Вы сочетались браком из-за моего глупого языка. Увидев же вас, я опять повел себя глупо, решив, что вам было бы неплохо стать мужем и женой. Но я ошибался. А теперь у него до-стадо благоразумия больше не доверять вам.
— Вы упрямы, Торп де ла Мap, и я буду молиться ради блага моего мужа, чтобы вы таким не были. Одо причинит ему больше вреда, чем пользы.
— Лекарь? Он уже все свои дела закончил, и Рольф поправится быстро, как всегда бывало в прошлом Вы понимаете, что у него это не первая рана? — Торп покачал головой.
— Надеюсь, вы не ошиблись.
Глаза Торпа сузились, пока он следил за тем, как она уходит. Видя выражение его лица, Милдред, которая подслушивала их разговор, притаившись в тени, решилась. Выйдя на свет, она зло произнесла:
— Вы ошибаетесь, думая о ней так. — Его темные глаза метали в нее молнии, — но Милдред собралась с духом и продолжала:
— Она знает абсолютно все, как лечить и успокаивать. И она не причинила бы вреда моему господину Рольфу. Она даже угрожала Одо, зная, какой он бестолковый. Если вы мне не верите, спросите сэра Эварарда.
— Женщины защищают друг друга независимо от того, правы они или нет, — с презрением ответил Торп.
— Так же, как и мужчины.
— Он не нуждается в ее помощи! — рявкнул Торп. «Как эта женщина набралась смелости возражать? — подумал он. — Неужели крепостные из Першвика еще хуже?»
— Она не причинила бы ему вреда! — настаивала Милдред. — Она вспылила, узнав, что его ложно обвиняют в том, будто он бьет ее. Ради него она рассказала всю правду. Разве так поступила бы женщина, ненавидящая его?
Милдред удалилась, удивляясь собственной вспышке. И пока она не скрылась из вида, ее, как совсем недавно и Леони, провожали сузившиеся глаза Торпа.
Глава 25
Спустя четыре дня состояние Рольфа ухудшилось. Торп уже не знал, что делать — ведь рана казалась совсем простой. Рольфу довелось пережить куда более опасные ранения, а выздоравливал он быстро. Похоже было, что эта подтачивала его силы. На второй день начался жар, который усилился до того, что у Рольфа начались приступы бреда, и он принимался то звать жену, то спустя секунду проклинал ее. Он совершенно не узнавал Торпа.
Этот трус Одо ускользнул из крепости, бежал до того, как его могли обвинить в ухудшении состояния Рольфа.
Торп уже не знал, что делать. Нет, что-то не так. Одну вещь он мог сделать, и в конце концов решился отправив слугу за женой Рольфа. Когда она вошла в комнату со своей служанкой Уилдой, у Торпа был пристыженный вид. Когда она разразилась проклятиями, он попятился.
— Почему вы не позвали меня раньше? — спросила она, обращаясь к Торпу. — Его губит загрязненная рана.
— Я не менял его перевязки, — заявил Торп, оправдываясь. — Поэтому рану не видел.
— А надо было! Я предупреждала вас, что Одо принесет больше вреда, чем пользы.
— Вы можете помочь ему? — спросил Торп смиренно.
Глядя на гноящуюся рану, Леони ответила:
— По правде говоря, не знаю. Сколько времени у него такой сильный жар?
— Три дня.
— Боже милостивый!
С лица Торпа сползла краска. Безнадежность в ее тоне сказала ему все, что он хотел знать. Молясь про себя, он подошел к кровати и смотрел, что делает Леони. Сначала она влила Рольфу в рот лекарство и заставила проглотить его. Торп преисполнился уважения к ней. Потом она принялась давить листья, чтобы полученной кашицей обложить рану вместе с каким-то мерзко пахнущим снадобьем. Поставили кипятить воду, а Леони стала смешивать содержимое нескольких пузырьков.
Когда она вынула из корзины маленький нож, Торп схватил ее за руку.
— Зачем это?
Она подняла на него глаза.
— Придется вскрыть его рану и поискать, что вызывает жар. Хотите сделать это своими руками? — спросила она язвительно. Торп покачал головой, и отпустил ее руку.
Леони промыла нож, потом очень осторожно сняла листья, которыми обложила рану. С помощью ножа она стала исследовать рану и чистить ее. Несколько долгих мгновений стояла полная тишина, и вдруг она в ужасе вскричала.
— Смерть — слишком мягкая кара этому лекарю. — По яростному взгляду Леони Торп понял, что вина за болезнь Рольфа полностью на нем. — Он вынул стрелу, но оставил в ране попавший со стрелой обломок звена кольчуги.
Она медленно и осторожно извлекла его, потом продолжила чистить рану Когда наконец пошла чистая кровь, она благодарно вздохнула. Теперь, очистив рану, она обработала ее своим снадобьем.
Наконец она выпрямилась и посмотрела на Торпа, но беспокойства в ее глазах больше не было.
— Кровь должна сочиться из раны до тех пор, пока жар не спадет — тогда мы узнаем, что болезнь его оставила. До тех пор я не стану зашивать рану. От этого он еще больше ослабеет, но я не рискую остановить кровотечение до тех пор, пока не буду убеждена, что рана очистилась. У меня есть укрепляющие снадобья, чтобы помочь ему справиться с лихорадкой и восстановить силы. — Торп кивнул, и она продолжала:
— Еще я дам ему кое-что от боли. — Он ничего не ответил, и Леони спросила:
— Вы позволите мне остаться и следить за его состоянием, чтобы делать то, что будет нужно?
— Опасность миновала? — тихо спросил Торп.
— Думаю, что да.
— Тогда оставайтесь, госпожа.
— Если он придет в себя и поймет, что я здесь, ему это может не понравиться.
— Пусть не понравится, — упрямо ответил Торп; он преисполнился благодарности и его не заботило, что Рольф подумает.
— Хорошо. — Леони вздохнула. — Но прошу вас не говорить ему, что я сделала.
— Но почему?
— Не хочу, чтобы он расстраивался, пока будет выздоравливать. Пусть считает, что его вылечил лекарь, как ему и подобало.
— Я не стану лгать Рольфу.
— Вам не придется лгать. Просто ничего об этом не говорите. Я постараюсь уйти до того, как он очнется.
К концу следующего дня, когда она перевязывала его рану, сведя вместе ее рваные края, глаза Рольфа открылись и их взгляды встретились. Лихорадка изнурила его, лицо было покрыто густой щетиной. Выглядел Рольф ужасно, и, когда он заметил Леони, его глаза потемнели от гнева.
Она не произнесла ни слова, а довела дело до конца и ушла. Торп, спавший в кресле возле очага, проснулся, услышав, как дверь закрылась. Он подошел к кровати.
— Вот ты и вернулся к нам?
— Где я был? — Голос Рольфа был едва слышен. Торп улыбнулся старому другу.
— Ты был близок к смерти.
Рольф с сомнением посмотрел на него.
— Из-за маленького отверстия от стрелы?
