– Никогда! Ты мой хозяин, это верно, потому что ты можешь убить меня, продать, изнасиловать, сделать со мной все, что пожелаешь. Однако так будет не всегда, потому что если ты меня продашь, или я убегу, или меня похитят у тебя, тогда ты уже не будешь моим владельцем. Но я не твоя! Ты можешь так думать, если тебе это нравится, но, коль скоро я не хочу быть твоей, это слово теряет смысл. Чтобы по- настоящему принадлежать человеку, нужно любить его. Я буду принадлежать тебе лишь тогда, когда не захочу расстаться с тобой или буду стремиться вернуться к тебе, если нас все-таки разлучат.
– А я и не прошу твоей любви, – резко сказал он.
– Очень хорошо, потому что ты ее никогда и не получишь, – ответила она тем же тоном. – Что ж, возьмешь ты меня или нет – выбор за тобой. Но я вправе решать, хочется ли мне этого. А я не хочу тебя, сакс.
– Значит, ты намерена сопротивляться?
– Да.
– У тебя уже был случай убедиться, что это бесполезно.
– О нет, я убедилась лишь в том, как легко тобой можно управлять. – Кристен была уже достаточно зла, чтобы признаться ему в этом. Она насмешливо рассмеялась и продолжила с издевкой:
– Ты еще не знаешь, как я умею сопротивляться по-настоящему, сакс. Вчера вечером ты не делал ничего такого, на что я не спровоцировала бы тебя сама, потому что в тот момент я хотела тебя. Но если ты попытаешься сейчас применить силу, а я решу дать тебе отпор, уверяю, ты не получишь от этого удовольствия.
Ее насмешки привели его в бешеную ярость. Он грубо выругался, со злостью швырнув свечу на пол. Не успело пламя, погаснуть, как он уже схватил девушку, хотя она даже не заметила, как он очутился рядом с ней.
Крепко сжав рукой ее запястье, он потащил ее за собой к двери. Кристен подождала, пока они не очутились в узком коридоре, и изо всех сил попыталась вырвать руку. Ей это удалось, и, со злорадством услышав, как Ройс снова выругался, она рванулась к лестнице. Но прежде чем она успела добежать, Ройс догнал ее и сбил с ног, обрушившись на нее сверху всем своим весом.
Когда он попытался приподняться и потянуть ее за собой, Кристен с силой ударила его локтем в живот и услышала, как он с шумом выдохнул. Она перекатилась на бок и попыталась лягнуть его, но он обхватил ее ноги рукой, другой рукой схватил ее за запястье и взвалил Кристен себе на плечо.
Она вырывалась изо всех сил, и Ройсу потребовалось немало труда, чтобы встать с пола со своей ношей, но наконец ему это удалось, и он направился в свою комнату. Но Кристен, однако, на этом не успокоилась. Она выгнулась, вцепилась рукой ему в волосы и дернула с такой силой, что могла бы сломать шею более слабому мужчине. Ройс же всего лишь потерял равновесие и ударился о стену.
Кристен охнула, почувствовав, что падает, и на этот раз грохнулась спиной на пол. При этом она потянула за собой Ройса, так как все еще не отпускала его, и он упал рядом с ней на колени.
Ройс зарычал от ярости и с силой отшвырнул ее руку, в которой осталась целая прядь его волос. На этот раз, поймав ее за запястье, он с такой силой заломил руку ей за спину, что она решила, будто он собирается сломать ее. Но в его намерение входило лишь заставить ее подняться, что она и сделала, притом очень быстро.
Он двинулся вперед, толкая ее перед собой, и стоило ей остановиться, как он сильнее выкручивал ей руку. Таким образом он дотащил ее до комнаты, и едва они переступили порог, как он с силой отшвырнул ее от себя.
Кристен споткнулась, но удержалась на ногах и резко повернулась лицом к нему. Он спокойно запер дверь. С таким же леденящим спокойствием он пересек комнату и вышвырнул ключ в открытое окно. Этот жест показался Кристен весьма зловещим.
Она почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Но Ройс не стал приближаться к ней. Комната была хорошо освещена, и Кристен могла ясно разглядеть написанную на его лице твердую решимость. Он бросил взгляд в ее сторону, но направился не к ней, а к кровати. Он достал кинжал и, сорвав покрывало, принялся разрезать его на длинные узкие полосы.
У Кристен расширились глаза от изумления. Она еще не догадывалась, что именно он собирается делать с этими полосами. Она просто решила, что он сошел с ума, потому что покрывало было настоящим произведением искусства, сделанным из мягкой овечьей кожи и покрытым изящной разноцветной вышивкой.
Отрезав четыре полосы, Ройс остановился. Он привязал конец первой полосы к одному из низких столбиков, стоявших по углам кровати, потом подошел ко второму столбику. Наблюдая за ним, Кристен пришла было в замешательство, но это длилось недолго. Девушка почувствовала, как сердце у нее сжалось, потому что она смогла придумать лишь одно объяснение его действиям.
У нее вырвался не то крик, не то стон, она бросилась к стене, на которой висело оружие, и схватила тяжелый палаш; Ройс действительно сошел с ума!
– Повесь его на место, Кристен!
Его голос звучал совершенно нормально. Но как он мог казаться таким спокойным, в то время как сам собирался подвергнуть ее истязаниям?
– Нет! – Она обернулась и мрачно уставилась на него. – Тебе придется убить меня, прежде чем я позволю испробовать на себе твои варварские методы.
Он только покачал головой и стал привязывать полосу к третьему столбику, потом перешел к четвертому. Он не смотрел на нее, полностью сосредоточившись на этом занятии. Она же не спускала с него глаз и вдруг заметила, как его губы скривились в улыбке. Кровь застыла у нее в жилах, потому что в этой улыбке не было ничего веселого.
Палаш был очень тяжелым, тяжелее, чем те, с которыми ей прежде доводилось иметь дело. Но она так долго стояла и наблюдала за ним, что упустила возможность поменять его на какое-нибудь более подходящее оружие. Она утратила способность трезво мыслить. До нее только теперь дошло, что ей следовало бы напасть на него» вместо того чтобы стоять и ждать, пока он покончит со своим занятием и обратит внимание на нее.
Ройс убрал кинжал в ножны, висевшие у него на поясе, и с голыми руками направился к Кристен. Он мог
