же идут ужасно долго, еще не означает, что я посвящен в его систему обороны.
Маршалл усомнился даже, правильно ли он все расслышал. Впервые за все время их знакомства Дерек назвал дея Барики по имени.
— Нам может помочь, в самом деле может, если ты скажешь, в каких отношениях был с деем, когда жил там.
Дерек улыбнулся.
— Ты останешься на обед, Марш? — произнес он совершенно не относящуюся к делу фразу.
— Во имя Бога, Дерек! Что за страшная тайна? Ты спас ему жизнь? Он в долгу перед тобой? — выражение лица графа было непроницаемым, и уже с раздражением Маршалл произнес:
— О! Никакой реакции! Я должен был знать, у кого спрашиваю. Но скажи мне по крайней мере, не занимаюсь ли я тем, что пытаюсь подстегнуть мертвую лошадь. Он был твоим другом или нет?
— Был.
— Хорошо, это уже кое-что, — вздохнул Маршалл.
На этот раз Дерек и в самом деле открыл ему больше, чем за все время до этого. — А что касается стратегии, которую избрал дей для своего флота, она действительно блестяща. Никто — ни его враги, ни союзники не знают, сколько военных кораблей у него на самом деле. Об этом немыслимо говорить, если один капитан может оказаться двумя, и то же самое происходит с названиями судов. К тому же все корабли дея никогда не заходят в гавань одновременно. Мы можем вечно следить за портом, но точной численности флота так и не узнаем; Есть одно обстоятельство, однако…
— Оно заключается в том, что Англия не хочет объявлять войну Барике.
— Совершенно верно, — сказал Маршалл. — У нас хорошие отношения, даже отличные. Джамиль Решид, даже удивительно, — это, возможно, единственный оттоманец, который держит свое слово.
— Таким образом, Англия удовлетворена нынешним деем, — подытожил Дерек. — Но как это увязать со второй причиной моей поездки в Барику?
— Как я сказал, английский консул сэр Джон Блейк не может добиться свидания с деем. Вот мы и должны прежде всего выяснить почему. Не исключено, что это связано с недавней серией покушений на жизнь Джамиля Решида. Вполне естественно, что после них охрана дворца утроилась, а все внешние контакты, за исключением самых важных, прекращены.
— Но, как я понимаю, выкуп одной рабыни не может быть признан дворцовыми чиновниками столь важным делом?
— Правильно. Однако ты, как я заметил, не обратил внимания на мои слова о покушениях на твоего друга. Может быть, ты уже знал о них?
— Ты сам доставлял мне письма дея, Марш, и знаешь, что последнее пришло чуть ли не год…
— Хорошо, хорошо. Ты, следовательно, не получал ни слова об этом. Но почему ты не удивился или не обеспокоился?
— Бог мой! Какой ты подозрительный сегодня, — засмеялся Дерек. — Я не удивился по той простой причине, что попытки убить правителя достаточно обычное явление в Оттоманской империи. Ты же считаешь нормальным, что новый султан, придя к власти, убивает всех своих братьев.
— У Джамиля Решида есть младшие братья.
— Я знаю. Но Джамиль Решид не султан, а деи Барики не практикуют братоубийства. Они просто окружают себя такой охраной, что добраться до них почти невозможно.
— Почти — да, но не абсолютно невозможно.
— Правильно. Повод для беспокойства действительно есть. Имеются ли какие-нибудь предположения относительно того, кто стоит за попытками убить дея?
— Сэр Джон считает, что все указывает на Селима — следующего по старшинству в династической линии. Уже более шести месяцев Селим нигде не показывается, а узнать, где он, не удалось. Конечно, сэр Джон посвящен не во все секреты Барики. У него есть шпионы, но не в самом дворце. Однако главное известно. Сыновья Джамиля еще недостаточно взрослые, чтобы занять трон. Если Джамиль умрет, новым деем станет Селим, а это как раз то, чего мы должны избежать любой ценой.
— Почему?
— В отличие от Джамиля Селиму нельзя доверять. У нас есть достаточно сведений об этом парне. Он полная противоположность Джамилю. Нет, нам нужно, чтобы нынешний дей сохранил трон, и не только потому, что дружелюбно настроен к Англии, терпим к христианству и открыл свою страну для английских купцов. Имеющаяся альтернатива просто неприемлема. Если к власти придет Селим, это может привести к войне.
— Теперь понятно. Но ты ведь рассказал мне все это не для того, чтобы порадовать меня логикой изложения.
Маршалл наконец улыбнулся.
— Не исключено, что ты все-таки пересмотришь всю позицию относительно поездки за мисс Вудс. В этом случае мы бы не возражали против того, чтобы ты заодно выяснил, кто стоит за попытками убить дея Барики, и сам ликвидировал эту угрозу на месте.
Дерек чуть не задохнулся от смеха.
— Черт побери, а не слишком ли о многом вы меня просите. Марш?
— Англия сможет отблагодарить тебя… неофициально, конечно.
— Уж это конечно, — сказал, продолжая, граф. — Ну хорошо. Марш, тебе удалось переубедить меня, — добавил он вдруг.
Маршалл сел. Он не поверил своим ушам.
— Ты шутишь!' Неужели ты действительно поедешь, отложишь свадьбу, нарушишь слово, данное деду?
— Да. Но если ты собираешься и дальше напоминать мне обо всем этом…
— Нет, нет, даже не мечтай.
— Тогда завтра я уезжаю.
Наступивший вечер граф встретил с чувством законного удовлетворения от пережитого дня. Он смог получить у Маршалла полезную информацию, не раскрывая того, что знал сам, достичь полного согласия с дедом относительно необходимости поездки в Барику и распрощаться с Каролин, избежав слез и упреков. Предстоящий отъезд его не огорчал. Конечно, он покидает Англию и все, что ему дорого здесь, но отсутствие будет не таким долгим. А когда Дерек возвратится, они, как и намечалось, справят свадьбу, он начнет семейную жизнь, и дедушка будет полностью удовлетворен.
Сейчас было самое время подумать о предстоящей ночи, последней ночи на твердой земле, перед тем как он вступит на палубу корабля и на много недель окажется в чисто мужской компании. Дерек поманил пальцем проходившую внизу у лестницы горничную. Ему было все равно, какая из девушек оказалась рядом. Все молодые служанки были его интимными подружками.
Граф улыбнулся, услышав хихиканье девушки, которая поднималась к нему. Это оказалась Клер, симпатичная миниатюрная брюнетка с ненасытным аппетитом. Отличный выбор! Дерек обнял девушку одной рукой.
— Мы слышали, вы уезжаете, милорд, — произнесла Клер. — Мы с Маржи собирались зайти к вам попозже, чтобы попрощаться.
— И ты собиралась? — медленно спросил граф, как бы случайно поглаживая пальцами по ее груди. — Тогда мы можем попрощаться с тобой сейчас, а с Маржи я встречусь попозже, если, конечно, у меня еще останутся силы.
Когда он повел ее в комнату. Клер опять захихикала. Эти звуки нравились Дереку. Ведь он вырос среди них, проведя детство в гареме. И то, что он так любил женщин, в общем-то было естественным следствием его воспитания. Среди ограничений, которых граф опасался по приезде в Англию, главным было то, что он не сможет иметь собственного гарема. Но на самом деле это ограничение оказалось не таким строгим, по крайней мере в его распоряжении была целая стайка симпатичных горничных. Слуги привыкли угождать хозяину. Но сладостной чувственности Востока, где мужчина крайне редко посвящает всю свою любовь одной-единственной женщине, он все-таки лишился. Равная ему по положению женщина требовала здесь вечной преданности исключительно ей. Это было немыслимо, но Дерек принял эту особенность жизни Запада.
